«Ориентализм», несмотря на его явные положительные стороны, встречал упорное противодействие. Собрание текстов, которые описывают контакты крестоносцев с окружением, искажает картину. Классификация явлений возможна, если все факторы – противодействия, автономии и взаимодействия – рассматривать в терминах социального участия.
Самый естественный и неизбежный контакт был в сфере материальной культуры. Какое бы представление о себе крестоносец-колонист ни имел, вряд ли он был способен выдержать длительную конфронтацию. Превосходство комфорта и необходимость адаптации к местным условиям были самоочевидны. Даже ревнитель веры не мог отрицать превосходство восточного жилища, если он не был отшельником. Что европеец, тем более родом из-за Альп, мог противопоставить «улицам (Акры), которые были удивительно чисты; стены домов одинаковой высоты и все построены из отесанного камня, украшены росписями, а в окна вставлены стекла. Дворцы и дома в городе были построены не только для того, чтобы удовлетворить потребность в жилье, но и со всей роскошью и приятностью обустроены. Каждый дом старается превзойти другой в росписях, орнаменте и прочих украшениях, как снаружи, так и внутри его».
В торжественных случаях улицы города покрывали материей из золотых и шелковых нитей. Нелишне вспомнить о шестиэтажных домах Тира и дворцах правителей Бейрута, чтобы понять, что крестоносцы охотно перенимали восточный стиль жизни. Они восприняли плоские крыши домов, удобные во всех отношениях на Востоке; узкие окна и новинку – стекло в оконных рамах в обыкновенных домах; дома из камня, защищавшего и от жары, и от холода. В этой области жизни революционные изменения были явными, однако здесь следует сделать одно замечание. Причиной этого было не влияние Востока, а вопросы безопасности, к тому же крестоносцы были преимущественно городскими жителями. Но города они не строили. Только за исключением одной лишь Акры, где был возведен новый и большой пригород. Крестоносцы просто селились в ранее принадлежавших мусульманам домах после того, как их жители были ими изгнаны. Таким образом, города крестоносцев с их рынками и жилыми домами были полностью по своему характеру постройки мусульманскими. Если не были построены еще ранее. Если строили новые дома для простых людей, то делали это по местным правилам.
В переезде из дома во дворец, если он не был прежде резиденцией местного правителя, мы находим сознательное подражание восточным традициям; так, в Бейруте слились в единое целое мусульманские и византийские элементы. Когда вы сравниваете европейский донжон XII в. с современным ему мусульманским строением, не нужно никаких дополнительных объяснений. Крестоносцы отказались от привычной концепции сооружения, когда рыцарь оборонялся во многом пассивно. Преимущества Востока
[38] в области технологии и искусства были столь явны, что только иррациональные фанатики могли сопротивляться их заимствованию.
Но победное продвижение восточного влияния затормозилось, когда дело коснулось церковной и военно-оборонительной архитектуры. Купола увенчивали храмы и перестроенные мечети, построенные до прихода крестоносцев. Но очень редко их использовали в новых постройках. Более поздние церкви крестоносцев были построены в романском стиле; это касалось как их плана, так и внешнего вида. Восточный орнамент мог появиться на фризе и капителях здания, что являлось свидетельством участия в строительстве местных каменщиков. Рабское подражание поздним византийским колоннам коринфского стиля могло быть последним всплеском туземного искусства, которое выжило среди христиан Сирии. Возможно, минарет мог быть легко перестроен в колокольню. Но когда крестоносцы строили колокольни, как в храме Гроба Господня, они заимствовали образцы из Южной Франции. Местные заимствованные образцы не придавали церкви или монастырю восточного облика, это даже не походило на слияние стилей Запада и Востока. Запад диктовал свой стиль и изобразительное искусство, и там, где Восток не мог предложить никаких образцов, мастера использовали местные художественные детали. Военная архитектура, возможно, впитала в себя много характерных восточных черт, как бы в ответ на мусульманский вызов. Но уцелевшие образцы интерьеров построек крестоносцев чисто европейские по замыслу и стилю исполнения. В качестве примера можно привести крипту собора Святого Иоанна в Акре (возможно, трапезная госпитальеров), зал собраний в Шато-Пелерин, покои в замке Монфор рыцарей Тевтонского ордена, залы в Бейт-Джибрине ордена госпитальеров, привратное помещение в Кесарии. Ныне они имеют скорее европейский вид, в отличие от того времени, когда их стены и полы покрывали восточные ковры. Ордена были не прочь украсить интерьер своих залов, применяя восточный декор и используя одновременно готические и романские образцы.
То же самое можно сказать и относительно питания и одежды. Кулинарное искусство Востока открыло колонистам новый мир вкусов и ароматов: неизвестных плодов, приправ и специй. Палестина и Сирия, однако, добавили не так-то много к столу крестоносцев в том, что касается мяса и дичи. Фауна страны была значительно беднее европейской. Восток проникал в колонии через кулинарное искусство. Браки между византийскими и армянскими наследниками и наследницами царских и княжеских семейств, а также между представителями менее знатных родов армян, сирийцев и новообращенных в христианство мусульман в наибольшей степени повлияли в этом отношении на кухню крестоносцев. Не менее важным было открытие общественных столовых в городах, особенно в Иерусалиме. Они существовали и до крестовых походов, но теперь обслуживали пилигримов, подобных современным туристам. Для того чтобы познакомиться с «восточным впечатлением», мы последуем за пилигримом Титмаром (1217 г.) на восточный сук, или базар: «Жители Дамаска столь же прекрасны, как и их город. У них столько великолепных деликатесов и такое разнообразие яств, которые только может представить себе человек, и даже больше того. Двадцать с лишним названий хлебных изделий, некоторые из них я пробовал. Очень редко готовят себе пищу дома, поскольку обычно ее приготовляют на рынках и разносят затем по городу на продажу».
В Иерусалиме и Акре, а возможно, и в Тире основными посредниками выступали местные христиане по той простой причине, что мусульманское население было уничтожено во время завоевания, а в Иерусалиме ему было запрещено вновь селиться в городе. Здесь европейский колонист впервые познал вкус пряностей и приправ. Сахар, лекарственное средство для многих будущих поколений, получали непосредственно из сахарного тростника (cana mellis) или пили как сироп. Фульхерий Шартрский во время 1-го Крестового похода не находит слов, чтобы описать чудесные свойства этого неизвестного ранее растения, которое он впервые встретил. Еще большие чудеса ожидали поселенцев впереди. Как и в наши дни, местные растения широко использовали при приготовлении приправ, а пряности из дальних стран можно было легко и недорого приобрести. Даже Жуанвилю, который был достаточно образованным, казалось, что эти пряности пришли из самого рая: «Прежде чем эта река (Нил) войдет в пределы Египта, опытные рыбаки забрасывают вечером свои сети в реку и оставляют их там до утра. Когда же наступает утро, они находят в своих сетях такие предметы, которые продаются на вес в этой стране, а именно имбирь, ревень, алоэ и корицу. В стране верят, что все эти предметы происходят из земного рая; когда под ветром раскачиваются деревья в раю, подобно сухим ветвям в наших лесах, все то, что падает в реку, уносит вода, и купцы собирают это и продают нам на вес». Это было написано во второй половине XIII в., когда итальянские и провансальские купцы определенно появились в родной сенешалю Шампани и пряности не были в новинку.
