Латинское королевство в политическом и даже больше в общественном плане имело иную структуру общества. Манор представлял собой не только коллектив вассалов, но и обособленный коллектив завоевателей, имевших свою культуру, язык и религию. В маноре землевладелец почти не имел непосредственных контактов со своими вилланами, потому что структура манора крестоносцев не предполагала их в принципе, и к тому же они не принадлежали к одному и тому же обществу и не предпринимали попыток объединения.
Главной задачей манора было осуществление административных функций, для феодального поместья – обеспечение франков средствами к существованию. И манор, и поместье были частью колониальной машины управления для обеспечения господства над завоеванными землями и чужеродным населением.
Предыдущий опыт крестоносцев (имеется в виду опыт Европы в XI в.) вряд ли мог им помочь в выработке собственной системы организации. Европейские войны шли на христианских землях с однородным населением. Только норманны Сицилии могли иметь отдаленное представление о проблеме и, возможно, испанцы. Но опыт норманнов не был использован в Иерусалиме (хотя отчасти он был реализован в управлении норманнским княжеством Антиохия), и не так уж много испанцев приняли участие в 1-м Крестовом походе. Крестоносцы тем самым создали оригинальный тип организации. Было принято лишь несколько законодательных актов, организационный процесс шел опытным путем, прежде чем сложилась и утвердилась единая система.
Три основных принципа определяли поведение крестоносцев и отражали особое отношение завоевателей, которое мы можем назвать «колониальным». Первым был принцип абсолютного разделения завоевателей и завоеванных; вторым – перенос традиций родной страны на чужеземную почву, несмотря на то что завоеванная страна предлагала в этой области новые возможности; третьим – принятие существовавших в то время местных институтов власти без каких-либо изменений со стороны завоевателей.
Сеньор и его вассалы и сеньор и франкское население городов образовали закрытую группу завоевателей. Ни заслуги, ни видное положение не давали нефранку возможности войти в эту группу. Политические институты манора, воплощенные в феодальном и городском суде, являются не только административной машиной королевства и манора, но одновременно служат институциональным символом классового статуса. Факт принадлежности к юрисдикции феодального суда и городского суда – это привилегия класса. Этот принцип был столь силен, что он обесценил прежние представления, например об унизительном статусе некоторых профессий. Крестьянин-франк не принадлежал к крепостным вилланам. Он был гражданином, как называли франки людей, стоявших на нижней социальной ступени, бывших свободными и имевших европейское происхождение.
Воссоздание европейских институтов на новом месте – еще одна характерная черта этого колониального общества. Хотя экономические условия делали возможным создание если и не бюрократического государства, то по крайней мере государства, которое могло платить чиновникам и содержать наемную армию (как это было в Европе в конце XIII в.), крестоносцы просто перенесли европейские традиции, преимущественно французские, на территорию королевства. Вся система управления, начиная с высших должностей и ленного землевладения и заканчивая судебной и манориальной системой, была полной копией Франции XI в. Некоторые различия, такие как сильная королевская власть и отсутствие владельца в поместье, были следствием особых местных условий.
Наряду с этими собственно франкскими институтами необходимо было также создать органы управления завоеванными землями и упрочить положение завоевателей. Франки пошли по линии наименьшего сопротивления. Никаких новых общественных институтов создано не было, завоеванное население было предоставлено самому себе. Межконфессиональные суды, которые существовали еще при мусульманском владычестве, получили разрешение продолжить свою деятельность. Крестоносцы вторглись только в область неизбежных контактов завоевателей и покоренного населения. Дела, где одна сторона была представлена европейцами, а другая – местными жителями, рассматривал особый суд. Попытка примирить две судебные системы выразилась в том, что все уголовные дела, связанные с нанесением вреда жизни и здоровью человека, и гражданские дела по финансовым злоупотреблениям рассматривались во франкском суде. Во всем остальном покоренное население представляло отдельный мир, который давал прибыль, но являлся источником возможной опасности.
Различные политические институты не выросли органично на местной почве, но были составлены из элементов различного происхождения, имевших свои особенности. Они сформировались лишь в силу необходимости и были вызваны к жизни завоевателями. Опыт показал, что механизм работает гладко и приспособлен к решению стоявших перед ним задач. Его минусы объяснялись не плохим исполнением им своих функций, но сосредоточенностью на решении непосредственных задач, не принимая во внимание единое целое – королевство.
Средний размер манора был небольшим, иногда он мог достигать 50 квадратных миль. Княжество Галилея была исключением; большие сеньория Трансиордания и графство Аскалон и Яффа были разделены на мелкие сеньории (не обязательно пожалованные кому-либо), существовавшие в качестве независимых административных единиц. Небольшой размер земельного владения давал администрации крестоносцев возможность более эффективно управлять им. На местном уровне она справлялась со своими обязанностями великолепно, даже когда сталкивалась с проблемой социального расслоения общества.
Королевская администрация и администрации родовой знати на местном уровне почти ничем не отличались друг от друга. Это частично объяснялось тем, что некоторые маноры, прежде чем они были пожалованы знатным крестоносцам, были королевскими, а также тем, что маноры родовой знати подражали королевским.
Большая часть маноров крестоносцев и, конечно, наиболее важные из них управлялись из центра; это мог быть город или укрепленная городская агломерация. Только в небольших манорах и приграничных районах замок был центром фьефа. В таких случаях замок был больше чем крепостью и часто служил резиденцией правителя и административным центром. В начале XII в. в этом было основное различие между Европой и Святой землей. Именно местные условия Святой земли, наличие в ней городов с их традиционной ролью в организации государства предопределили структуру маноров крестоносцев.
Наличие трех типов поселений – город, замок и деревня – с однородным населением ставило для баронов сложные административные задачи. Повторимся, местные условия до и после завоевания привели к ситуации, не то чтобы не наблюдавшейся ранее, но в которой Европа оказывалась довольно редко. Не существовало прямой зависимости между типом поселения и социальным положением его жителей. Администрация городских столиц имела дело как с франкскими дворянами, рыцарями и горожанами, так и с нефранкским городским населением. В сельских районах проживали мусульмане-вилланы и крестьяне, придерживавшиеся восточного христианства. В то же время в некоторых деревнях поселились франки, которые имели статус горожан.
Главным административным органом была сеньориальная палата, точная копия королевской Верхней палаты. В ее состав входили вассалы сеньора, то есть все владельцы фьефов: и те, кто владел землями, и те, кто получал денежную ренту. Если судить по количеству тех, кто призывался на королевскую военную службу в том или ином маноре, то можно сделать вывод, что в княжестве Галилея, графстве Аскалон и Яффа и сеньории Сидон было от 70 до 80 вассалов, а в самых небольших сеньориях – от 7 до 5 и меньше. В состав палаты должны были входить три вассала (tres faciunt collegium). Это не было законодательным принципом, но отражало повседневную реальность. Сеньор был обязан найти замену отсутствующим членам, чтобы выполнить установленную квоту. Жан д’Ибелин насчитывает 22 феодальные палаты в манорах.
