Глава 21
Харку пришлось долго колотить в дверь музея, прежде чем Вайн открыла ему. Судя по ее виду, она не обрадовалась его приходу.
– Почему ты не со стариком? – спросила она. И тут же поперечная морщина между бровями стала медленно разглаживаться. – О нет! Уже? Скажи, что тебе удалось его разговорить!
– Удалось, – поспешно ответил Харк. – Но немного…
– Он что-то сказал насчет архива?
– Да…
– Ну же, заходи. Нечего торчать здесь, как будто ты ложки явился продавать.
Доктор повела Харка в кабинет. К тому времени как она уселась и схватила перо, желудок Харка подскочил к самому горлу. Он спешно перечислил содержимое архива – все, что смог запомнить. Доктор строчила заметки.
– Тут есть какой-то подвох, верно? – вдруг бросила Вайн. – Вижу по твоему лицу. – Она с укоризной уставилась на Харка. – Он так и не сказал, где архив, да?
– Сказал… – пробормотал Харк, тщетно пытаясь найти способ смягчить удар.
– Ну?
– Он сказал, что архив под маяком на Гимлит-Пойнт.
Вайн несколько секунд смотрела на него, прежде чем швырнуть перо через всю комнату:
– Маяк на Гимлит-Пойнт? Тот, от которого остались одни развалины? Это он? В таком случае… – Она потрясла бумагой со списком. – Все это бесполезно, так? Все книги из этого списка либо размыты водой, либо бакланы сложили из них себе гнезда!
Хоть Харк был не виноват, все же он сообразил, что лучше промолчать. В гневе люди несправедливы. Вайн не могла наказать погоду, руины маяка или невезение. Зато могла сорвать злость на Харке. Если он рассердит ее, ему достанется еще сильнее.
– Ты вытянул из него хоть что-то полезное? Думай!
Она хмурилась, пока Харк пересказывал все, что смог запомнить.
– Взять танец краба? Одной бутыли хватит на дорогу туда и обратно? Должно быть, ты не так расслышал. Жаль, что не попросил его повторить.
Она помассировала виски.
«Мне нужно было переспросить, – думал Харк, изнемогая от страха, – надо было надавить на него. Но сейчас слишком поздно».
– Танец краба, – бормотала Вайн. – Что он имел в виду? Какой еще танец краба? Крабы бегают, а не танцуют.
«Танец краба. Я видел когда-нибудь танец краба?» Хрупкая, как мотылек, мысль, осенила его.
– Подождите, – медленно выговорил он, – я никогда не видел танца краба, но видел «Танец акулы», «Вальс марлина» и «Прыжок сельди».
– Что?
Озадаченная Вайн раздраженно уставилась на него.
– Это лодки, – пояснил Харк с растущим азартом. – Названия лодок!
Угрюмость доктора сменилась алчным оживлением. Она снова уткнулась в свои заметки.
– Он велел тебе взять «Танец краба», чтобы проверить архивы? Просил плыть на определенной лодке?
– Может быть. Нет, погодите. Он сказал что одной бутыли хватит на дорогу туда и обратно.
– Воздух! – воскликнула Вайн. – Одна бутыль сжатого воздуха!
– Не лодка! Субмарина! – с жаром закончил Харк. – «Танец краба», должно быть, субмарина! Возможно, там есть скрытая пещера, и, чтобы до нее добраться, нужно спуститься под воду.
Глаза доктора Вайн засияли. Она резко вскочила:
– Нужно немедленно найти эту пещеру. Идем!
– У вас есть субмарина? – удивился Харк.
– Да, – ответила Вайн с одной из своих загадочных улыбок. – В каком-то смысле можно сказать и так.
Едва они покинули границы форта, Вайн повела его вокруг мыса к пляжу Данлина. Прошла мимо одинокой хижины, подошла к таинственной двери в скале и отперла замок. Харк последовал за ней в темноту, спустился по каменным ступенькам и вскоре услышал плеск воды. Лестница вела к проходу, который расширялся, превращаясь в пещеру. В нескольких футах впереди каменный пол резко обрывался, и Харк увидел темные волны. Вайн зажгла фонарь. Харк испытал знакомое смутное напряжение, когда пещеру озарил мигающий фиолетовый, внушавший ужас свет.
На поверхности воды покачивалось нечто длиной футов в пятнадцать
[24], пришвартованное к камням цепями и подвешенное в гамаке. Как обещала Вайн, в каком-то смысле это была субмарина, но выглядела она странно и не сказать чтобы надежно.
Субмарина казалась сделанной из матового стекла. Блестящая поверхность сверкала жемчужными переливами. Форма у этого глубоководного аппарата была весьма странная. В середине была гладкая сфера, от которой отходили два заостренных крыла. Длинный хвост заканчивался гребным винтом. Элегантный текучий силуэт напоминал студенистое морское существо, и казалось, стоит к нему прикоснуться, как оно тут же выскользнет.
Внутри сферы Харк разглядел округлую металлическую клетку с сиденьями и множеством механизмов. Длинный металлический вал, подобно позвоночнику, проходил по всему прозрачному хвосту до заднего гребного винта.
– Она из богостекла? – спросил Харк, уже зная ответ.
– Мое собственное изобретение, – с теплотой объяснила доктор и повернула большое колесо, чтобы опустить субмарину в воду. – Я зову ее «Вопящая морская бабочка». Это экспериментальный образец.
– Что это значит? – спросил Харк.
– Это значит, что каждое путешествие – испытание на безопасность и с точки зрения науки будет весьма интересно умереть в ней, – жизнерадостно ответила Вайн.
«Вопящая морская бабочка» оказалась не такой скользкой, как выглядела, но ее стеклянная поверхность на ощупь была предательски гладкой. Вайн пришлось бросить на одно из крыльев ребристый вощеный коврик, чтобы они могли доползти до открытого люка.
Харк привык к субмаринам и водолазным колоколам с иллюминаторами, но ему было непривычно сидеть в судне, представлявшем собой один сплошной иллюминатор. С каждой стороны виднелась колышущаяся, лизавшая бока судна вода. Над водой возвышалась тускло освещенная фиолетовым светом пещера, вокруг плескались темные волны. Богостекло все это искажало, силуэты были обрамлены радужным свечением. Только стойки для бутылей с воздухом и коробок с респираторами за сиденьями выглядели знакомо.
Перед сиденьем Вайн красовался загадочный сложный механизм: три деревянных колеса, большие квадратные сильфоны – кузнечные меха, различные рычаги и выступающие металлические трубы наподобие тех, что бывают у органов. К каждому сиденью был прикреплен хлипкого вида ремень безопасности и педали, смахивающие на педали велосипеда.
Вайн закрыла люк. Между люком и ее затылком осталось не больше дюйма
[25]. Харк восхитился: подумать только, доктор ухитрилась сконструировать судно, находясь в котором ты чувствовал себя выставленным на всеобщее обозрение и при этом задыхался от клаустрофобии.
