Харк начал понимать, почему Селфин так беспокоилась за единокровного брата. Корам был слишком молод, чтобы помнить Катаклизм, но некоторые молодые парни переживали из-за гибели богов. Корам всегда казался довольно рассудительным, но в тихом омуте… Иногда такими овладевали безумные идеи, барахтаясь в их сознании, как тонущие котята.
Прибыв на Уайлдменс-Хаммер, Харк машинально выполнял все привычные для процесса исцеления действия. Джелт, казалось, напрочь забыл о Селфин, и Харк был этому рад, поскольку вряд ли смог бы вынести шутки на эту тему. Однако, когда он ожидал лодки, которая отвезла бы его на Нест, подбежал Корам.
– Эй! Только что капитан передала, чтобы ты снова вышел ночью. Будь на обычном месте к полуночи.
– Что?! – Харк уставился на него, выпучив глаза. – Почему?
– Кое-кто говорит, что видел Селфин на старой пристани в Пейлзе.
Корам выглядел намного веселее и радостнее, чем утром. Пейлз был цепью старых верфей на Туайсе, острове возле дальней стороны Ледиз-Крейва.
– Должно быть, она живет там в одном из подвалов старого пакгауза.
«Конечно, она жива. Конечно, все это время она была жива. Возможно, смеялась над нами из-за того, что мы считали ее мертвой».
– К счастью, Пейлз находится на стрелке, так что, если возьмем с собой полдюжины матросов, сумеем отрезать ей все пути побега.
Корам потер шею:
– Надеюсь, шестерых будет достаточно.
– Почему только шестеро? – спросил Харк.
– Сегодня «Пеликан» встал на якорь, мы высылаем лодку, чтобы торговать с ними. Ригг понадобится большая часть банды.
– Так… ты хочешь, чтобы я помог поймать Селфин? – Харк совсем пал духом.
– Нет. Нам нужно, чтобы ты ждал на Уайлдменс-Хаммере. Если мы отплывем на Туайс сейчас, сможем поймать Селфин и вернуться ночью. Ригг хочет, чтобы ее исцелили, как только доставят к вам. Сегодня ночью все закончится.
Остаток дня Харк едва шевелил руками, выполняя обычные поручения. Просто не мог ни о чем думать, кроме разговора с Корамом. Селфин, очевидно, была жива, но именно в эту ночь ее, скорее всего, поймают. Потом от него будут ждать исцеления, которого она стремилась избежать любой ценой, вплоть до того, чтобы рискнуть жизнью.
Даже если Селфин была неправа, считая, что сердце бога изменит ее сущность, все равно из жизни девчонки будут насильно вырваны все ее страхи. Да и что Харк может сделать? Если он откажется или не придет в условленное место, Ригг при первой возможности сдерет с него шкуру.
«Может, я помогу Селфин сбежать?» Эта мысль поразила его во время мытья полов. Харк замер. Грудь сдавило. Идея была безумной. Но по какой-то причине она волновала и несла освобождение. Что он мог сделать? Ригг упоминала о том, что Селфин придется связать. Харку вполне по силам подсунуть девчонке что-нибудь острое, чтобы она сумела перерезать путы. Но ей еще нужно будет сбежать с острова. Харк раздумывал над этим, собирая в корзину выстиранную одежду и развешивая на террасе крыши. А вдруг Селфин удастся украсть судно, привезшее ее на Уайлдменс-Хаммер, или лодку, принадлежавшую фанатичным охранникам Джелта? Темнота будет ей на руку.
Селфин будет не под силу драться с таким количеством противников, тем более что жуткие почитатели Джелта охраняли его день и ночь. Они точно будут там, как и члены ее собственной банды, которые ее приволокут. С этим Харк ничего не сможет поделать… или сможет? Избавиться от них невозможно, зато ослабить их бдительность… почему бы не попробовать?
Среди лекарств в Святилище были успокоительные, каждая выдача которых строго записывалась, чтобы не оставлять слугам возможности продавать снадобья на черном рынке. Однако Харк подружился со служителем, который занимался учетом лекарств, так что был уверен, что сможет отвлечь его внимание и стащить дозу.
– Ты видел Клая? – спросил один из слуг, когда Харк вернулся в обеденный зал. – Не могу нигде его найти.
– Нет… но могу поискать! – охотно предложил Харк: теперь, если его застанут в кладовой, он сможет сказать, что разыскивал Клая.
Он проскользнул к кладовой, открыл дверь и замер как вкопанный. Его поиски надсмотрщика неожиданно увенчались успехом. Клай стоял по стойке смирно, лицо напоминало застывшую маску, но Харк видел, как пульсирует жилка на виске. Старуха-священник, известная как Мунмейд, держала у его горла длинный осколок стекла. Никто не пошевелился ни на дюйм, хотя взгляд старухи немедленно метнулся к Харку.
– Все в порядке, Харк, – сказал Клай очень тихо. – Мы… просто беседуем. Мунмейд думает, что мы прячем и допрашиваем Пейл-Соула.
– Прикажи своей шестерке вернуть его нам, – заявила Мунмейд глубоким дрожащим голосом. – Или следующее утро больше для тебя не настанет, язычник!
– Иди, Харк, – велел Клай так же деловито; по его щеке стекала капля пота. – Мунмейд всего лишь… немного обеспокоена.
«Мы то, что мы делаем, и то, что позволяем сделать». Харк оглядел заостренное лицо Мунмейд с холодными глазами и суровым, жестоким ртом.
– Вы не обеспокоены, верно? – спросил он. – Вы просто старая ведьма, за которой требуется постоянно присматривать. – Он проигнорировал панические сигналы бровями, посылаемые Клаем. – Я тоже не больно приятный малый. Но вот этот Клай – большой мягкосердечный идиот. Вы и раньше пытались его прирезать, а он все еще позволяет вам бегать на свободе. Я бы не позволил. А если вы прирежете Клая, новый надсмотрщик уж точно не даст вам такой воли. Клай только и может что запугивать, но на самом деле и осу не прихлопнет. Он уж точно не позволил бы навредить Пейл-Соулу.
Харк неожиданно вспомнил заговорщические перешептывания Мунмейд и Пейл-Соула, дружно подозревавших слуг Святилища.
– Знаю, вы хотите спасти друга, – добавил он уже мягче. – Но ничего нельзя сделать. Его больше нет. Я был рядом с ним, когда он уходил, я единственный, кто говорил с ним на смертном одре. Если это делает меня палачом, полагаю, я тот, кого вы должны зарезать.
Глаза Мунмейд подернулись влажной пеленой, прежде чем она метнулась к Харку – куда быстрее, чем он ожидал. Он едва успел поймать ее худую руку и остановить стремительно приближающийся к его лицу осколок. Она яростно взвыла, и Харк чуть не отпустил ее, побоявшись, что причинил боль, но все же не ослабил хватку. На помощь бросился Клай, и они вместе держали Мунмейд до прихода других слуг, которые ее и унесли.
– Проследите, чтобы она не порезалась! – крикнул Клай им вслед и грузно опустился на ящик.
– Почему именно меня? – бормотал он, вытирая с лица пот. – Почему она всегда пытается ударить ножом меня?
– Вы просто ближайший к ней язычник, – откликнулся Харк.
– Я не язычник! – отрезал Клай, лицо которого постепенно краснело от неловкости и раздражения. – Только потому, что я не поклоняюсь вашим… гниющим кровавым рыбам-монстрам! Какой толк от бога, которого можно замариновать?
