– Сколько их сейчас?
– Тех, которые пришли сюда? Человек двадцать, а включая остальных… может, около сорока.
– Остальных? – Интуиция шепнула Харку: что-то неладно. – Кто это – «остальные»? Что они здесь делают?
– Распускают слухи, – проскрипел Джелт. – Находят для меня всякие вещи. Улаживают кое-что.
Несколько секунд Харк ел молча. Суп обжигал язык, но в нем плавали толстые креветки и вкусное мясо краба, сдобренные пряностями. Для монстров-целителей – все самое лучшее.
– Что ты делаешь, Джелт? – спросил он наконец. – Ты задумал что-то новое, о чем Ригг понятия не имеет, и ждешь, что я стану расспрашивать. Так вот, мне интересно.
– Ты не умеешь мыслить широко. В твою голову приходят только самые банальные и простые мысли, – отозвался Джелт из мрака. – Завоевал авторитет у Ригг, и у тебя от натуги кровь из носа хлынула! Но теперь мы поднимаемся выше. Скоро Ригг будет нам не нужна, мы станем настолько могущественны, что она не сможет нам ничего сделать. Она так и не поняла, что Уайлдменс-Хаммер теперь наша база. Считает, что умнее нас, вот ничего и не видит вокруг себя.
– Класс! – воскликнул Харк с деланой жизнерадостностью. – Ты – король Уайлдменс-Хаммера, правишь всеми шестью квадратными футами острова. Долгих лет царствования!
– Мы не пробудем долго на этом мушином пятнышке, – холодно отрезал Джелт. – Да и на Ледиз-Крейве тоже. Мы – те, кого ждал Мириед.
Все это очень походило на речи Корама в субмарине. Харк испытал уже знакомое чувство, как падает его сердце. Слишком знакомое. План Джелта не просто начал реализовываться, он уже набирал обороты и стремительно катился с горы.
– Ты действительно этого хочешь? Возвести себя в культ. Чтобы люди разбивали лбы об пол, стараясь тебе угодить? У тебя уже есть приспешники, которые разносят о тебе о молву? Джелт, мы не можем позволить, чтобы о нас узнали! Тебя повсюду ищут, а я – кабальный слуга!
– Вечно ты всего боишься! – прохрипел Джелт. – Такой шанс выпадает раз в жизни.
– Да что это с тобой?
Харк пронзило разочарование.
– Я не могу так разговаривать. Подкручу фитиль!
– Нет! – просипел Джелт, и стоило Харку потянуться к лампе, как что-то холодное отшвырнуло его руку.
Харк отпрянул и потер пальцы о грудь. Кожу жгло; то, что коснулось его, совсем не напоминало человеческую руку.
Глава 27
Что-то вылетело из темноты и хлестнуло Харка по пальцам. Что-то быстрое, как кнут, но холодное, скользкое и мягкое, при этом жгучее, как прикосновение актинии
[32]. Какая-то липкая дрянь пристала к руке Харка, ему захотелось немедленно выбежать из палатки на берег и поскорее ее смыть. Но он не сделал этого. Вместо этого молча вытер руку о рукав и попытался выровнять дыхание. Инстинкт подсказывал, что он ходит на острие ножа. Значит, нельзя было делать никаких резких движений. Никаких криков.
«Мне ничего не угрожает, я просто сижу здесь с лучшим другом. И с ордой его безумных вооруженных поклонников, которые ждут у выхода. И больше никого на всем острове. Но я могу продолжать с ним разговаривать. Выиграю время, чтобы подумать. Ему тоже нужно время, чтобы успокоиться. А парням у палатки – чтобы на них подействовало успокоительное зелье».
– И ни к чему выходить из себя, – сказал он вслух и сам удивился, до чего буднично прозвучал его голос. Раздраженный, ершистый, но не испуганный. – Ладно, сиди в темноте, изображай из себя саму таинственность, мне все равно.
Если повезет, Джелт не догадается, что Харк что-то заметил. Если повезет, Джелт не услышит, как сильно колотится сердце у лучшего друга. Харк все пытался понять, изменила ли его сфера каким-то ужасным, невидимым образом, и совсем забыл, что Джелт неделями проводил дни и ночи рядом с сердцем бога. Каждый импульс, каждое сокращение и волна проходили сквозь тело и разум Джелта.
Когда Харк в последний раз видел Джелта при дневном свете? Он только сейчас сообразил, что прошел почти месяц. Харк думал, что, пока его здесь не было, Джелт, скорее всего, выходил из палатки, отдыхал, удил рыбу, плавал и сидел у костра с людьми Ригг. Но, возможно, это было не так. Возможно, никто не видел его при дневном свете уже довольно давно.
– У тебя холодные руки, – заметил он, стараясь говорить спокойно, но озабоченным тоном; звук его ложки, скребущей по дну миски, единственный разрезал тишину и успокаивал. – Ты что, каждую ночь спишь без костра? С ума спятил? Тебе нужно согреться. Ты ведь чуть не умер, помнишь?
Джелт молчал. Заметил ли он легкую дрожь в голосе Харка? Мог ли увидеть в темноте выражение его лица?
– Ладно, не хочешь слушать – не слушай. – Харк сунул в рот последнюю ложку супа. – Я вот что хочу сказать: если собираешься стать главой культа, почему не заставишь своих жутких рабов найти местечко потеплее? Может, на материке? Твой голос звучит… будто у тебя что-то с легкими. Возможно, тебя поразил воздушный подъем. В тот день мы слишком быстро поднимались на поверхность.
Он вспомнил, как Джелт говорил, что в его легких словно лопаются пузырьки – реакция на импульсы богосердца. Возможно, импульсы все-таки не исцеляли.
– Я не болен, – сказал голос из темноты.
«Может, нет. Может, тебе стало лучше. Лучше, чем раньше. Гораздо лучше».
– Как скажешь, – ответил Харк и, понизив голос до шепота, продолжал: – Но если это не так, почему ты все еще цепляешься за сферу, как утопающий за бревно? Если тебе лучше, значит, незачем постоянно держать ее при себе, верно?
Теперь он ступил на зыбкую почву и чувствовал это.
– Я знаю, что ты затеял, – прохрипел голос, столь похожий и одновременно непохожий на голос Джелта. – Хочешь, чтобы я отдал ее тебе? Думаешь, что можешь выманить ее у меня и потом… что? Продашь? Бросишь в море? Чтобы сбежать и отказаться от лучшего шанса в нашей жизни?
– Джелт… – Харк медленно выдохнул. – Хочешь правду? Настоящую? Я на самом деле хочу избавиться от сферы! Да, я боюсь за себя. Но до смерти перепуган за тебя!
Это было пределом того, в чем он отважился признаться. Намекнуть, что именно почувствовал в темноте.
– Ты не видел этих священников! А я каждый день имею с ними дело! Слишком много божественного… сводит с ума, Джелт! Давай просто утопим этот дурацкий костяной шар и уберемся подальше из этого места! Поищем другие возможности! Джелт, это я, Харк! Твой друг. Твой лучший друг. Послушай меня хотя бы раз! Умоляю!
– Ты не понимаешь, – сказала тьма. – Я не из тех, кто сдается. В отличие от тебя.
– Что?! – У Харка пересохло во рту. – О чем ты?
– Так больше не может продолжаться, – сказал голос. – Твои шатания туда-сюда. Бесконечные побеги, чтобы добраться на Уайлдменс-Хаммер, а потом снова мчаться в Святилище. Ты сам так говорил, верно? Рано или поздно они обо всем догадаются и отошлют тебя на галеры.
