– Сможет приготовить и вооружить субмарины и суда, – ответила Вайн с тихой яростью. – Сможет нацелить пушки на побережье. Если наш проект действительно оживет в Подморье и поднимется наверх, губернатор должен быть готов разорвать его на куски, прежде чем божество станет слишком большим. Иначе оно станет гигантским, Харк. И боюсь, довольно скоро.
Вайн снова вздохнула и сконфуженно отвела глаза.
– Грубо говоря, я создала это существо таким, чтобы оно постоянно хотело есть. Оно должно было стать надежным источником боготовара, поэтому я намеренно увеличила все органы, которые позволяли ему есть, поглощать и расти. Если мы позволим этому существу пожирать субмарины и суда, оно скоро станет слишком большим и сильным. Но пока что я знаю все его слабые места. Если тебе удастся предупредить губернатора, он сможет уничтожить бога, как только тот всплывет.
На какой-то момент Харк воодушевился ее словами, но настроение тут же упало.
– Этому не бывать. Он не покинет Подморье, пока не станет больше. Намного больше.
– Думаю, легионеры захотят как можно скорее поднять своего бога на поверхность, – возразила Вайн.
– Не важно!
Харк вспомнил беседы с Квестом.
– Если легионеры оживят бога, он не станет выполнять их приказы. Он будет вечно голоден и окажется рядом с большой хрустящей субмариной, полной глупых людей, Поэтому он всех сожрет и примется плавать на глубине, пока не переварит их и заодно все, что сумеет найти. К тому времени когда он поднимется, он станет совершенно другим и просто огромным.
Он снова вспомнил данные Квестом описания больших богов, слишком больших, лишившихся разума, слепо следующих зову голода и инстинктов. Теперь не было даже духовенства, которое могло бы умилостивить или отвлечь бога. Помешать ему выползти на землю, пожирая все на своем пути.
– Его невозможно будет остановить, – прошептал он. – Как только в Подморье окажется на свободе живой бог, все пропало. Нужно остановить легионеров, прежде чем они освободят его.
– У нас нет времени! – жалобно воскликнула Вайн. – Будь губернаторские субмарины ближе, все было бы по-другому. «Дитя бездны» идет медленно, и я примерно представляю ее маршрут. Капитан говорил о заградительном барьере. Самый короткий путь туда – мимо южной оконечности Интрити-Бэрриер. А потом…
– А потом нельзя будет предугадать, куда они пойдут, – уныло закончил Харк и очень удивился при виде слабой, кривой улыбки доктора Вайн.
– Вот что, – сказала она, – субмарина должна оставлять за собой следы. Мой камертон не помог мне проделать дыру в иллюминаторе, но, возможно, я случайно расплавила футляр из богостекла в их фронтальной эрора-лампе.
Эрора-лампа была дорогой передовой технологией, в ней использовались жидкости из фосфоресцирующей глубоководной медузы, смешанные с небольшим количеством светящегося ихора из жабр определенных богов.
– Если я права, в этой лампе происходит утечка люминесценции. Может остаться след, – пояснила Вайн.
Первый проблеск надежды, который почувствовал Харк с тех пор, как «Дитя бездны» спустилось под воду! Надежда была такой слабой, что Харк почти боялся принимать ее в расчет. Он представлял светящийся след в воде, плавающие островки света, исчезающие при каждом взмахе плавника, каждом рывке вперед…
– И как долго будет тянуться этот след? – спросил он.
– Не слишком долго, – ответила Вайн с обреченной прямотой. – На то, чтобы добраться до Ледиз-Крейва, уйдут часы. Даже если губернатор сразу нам поверит, уже будет вечер.
– Но одна субмарина стоит достаточно близко, верно? – осенило Харка. – Очень быстрая субмарина…
Вайн отрицательно покачала головой.
– «Бабочкой» слишком трудно управлять. Даже когда я была совершенно здорова, а сейчас… Харк, я не знаю, сколько еще буду в сознании. И мне очень холодно. Я не медик, но знаю, что это плохой знак.
– Я сяду в субмарину рядом с вами. Я помогу вам, – пообещал Харк. Слова сорвались с языка, прежде чем он успел что-то обдумать.
– Это сумасбродство! – воскликнула Вайн. – Послушай, я, возможно, потеряю сознание или умру, прежде чем мы выйдем из пещеры. И что ты будешь делать?
– Я видел, как вы ей управляете, – настаивал Харк, хотя не был уверен, насколько это поможет. – Так или иначе, какой у нас выбор? Вы только должны… оставаться живой!
– Для меня это тоже самый предпочтительный вариант, – пробормотала Вайн, хоть и не слишком оптимистично.
Глава 36
Промокшая и замерзшая, Селфин стояла на носу лодки. Брызги морской воды обдавали ее с головы до ног. Она остро ощущала каждый удар волны о борта судна. Каждый раз, когда лодка легко слетала с одной волны и натыкалась на следующую, она ощущала толчки, и каждый был как удар кулаком в живот. А ведь раньше она даже не обратила бы на это внимания.
Волны не могли ее одурачить. Она знала, каковы они под своей глянцевой кожей. Селфин не только помнила свой жуткий побег с Уайлдменс-Хаммера – воспоминания до сих пор жгли ее. Она еще чувствовала жестокое сопротивление воды, когда волна поднималась за волной, чтобы хлестнуть ее по лицу, лишить зрения. Чувствовала каждую ледяную струю, которая тянула ее вниз. Она не могла видеть, не могла дышать – только бессильно метаться, пока невидимые камни норовили оцарапать ее ноги.
Каждый раз, когда волна насмешливо посверкивала на солнце, Селфин гадала, сбежала ли она вообще тогда. Море будто милостиво позволило ей, плачущей и разбитой, выползти на берег. Теперь оно ждало в нескольких футах от нее, чтобы снова ее схватить.
Харк был по-прежнему занят разговором со спятившей докторшей. Он стоял спиной к Селфин, но она видела лицо доктора. Поскольку Селфин управляла лодкой и заодно стояла на вахте, приходилось ловить волнующие обрывки их, по всей видимости, важной беседы. «Лучше тебе не идти у нее на поводу, мальчик из Святилища», – подумала Селфин. Харк явно имел привычку делать неправильные вещи для неправильных людей.
Селфин снова вгляделась в море за кормой. Признаков чужих парусов не было, но интуиция подсказывала девочке, что дело неладно. Она следила за ветром, вглядывалась в волны за бортом, в линию мысов, казавшихся прозрачными из-за брызг. Вдруг далеко-далеко она увидела крошечный фонтанчик пены, вырвавшийся на поверхность. Дельфин или тюлень? В музыке моря она жадно стала ловить фальшивую ноту. Селфин прекрасно чувствовала своего главного врага, его ритмы, его капризы.
Мелькнул еще один фонтанчик пены, уже чуть ближе. На секунду показалась черная спина. Больше, чем у дельфина или тюленя, но она все ждала, желая убедиться. Возможно, молодой кит, отбившийся от стаи, заплыл чересчур близко к берегу. Вырвался на поверхность, чтобы передохнуть… Еще один фонтанчик. В третий раз она увидела его отчетливо. Вдалеке плыл вовсе не кит, а нечто более узкое и быстрое. Когда оно погружалось в воду, девочке показалось, что вместо хвоста мелькнули две ноги. Селфин потопала по лодке, чтобы привлечь внимание остальных, как делали все на лодках матери. Харк и доктор подняли головы.
