Жесты помогают нам говорить
Проделайте следующее. Сядьте на свои руки. Затем вслух объясните, как добраться от вашего дома до супермаркета, железнодорожной станции, вашего офиса или школы. Это не просто мысленный эксперимент – он прекрасно удается и в контролируемых условиях лабораторного. Когда людям предлагают объяснить или описать пространственные отношения, сидя на своих руках, им трудно говорить. Они не могут найти слов.
Слепые от рождения – как дети, так и взрослые – жестикулируют, разговаривая даже друг с другом. Подобно своим собеседникам, они никогда не видели жестов. Похоже, они жестикулируют для себя. Очевидно, жестикуляция помогает слепым говорить – как и зрячим в предыдущем эксперименте. Оказывается, однако, что если люди не могут пользоваться руками, то они испытывают трудности не только с поиском слов. Препятствование жестикуляции попросту нарушает говорение, нарушает мышление.
Жесты помогают нам мыслить
Существует, возможно апокрифическая, история о том, как знаменитый поэт Уоллес Стивенс ходил на работу в свою страховую компанию. По пути он сочинял стихи в ритме со своими мыслями. Суть истории в том, что, изменив строчку, Стивенс возвращался туда, где строчка началась в его мыслях, а затем снова шагал вперед, «переписывая» ее.
Перейдем от поэзии к намного более обыденной деятельности ума – счету. Попробуйте пересчитать брошенные стопкой на стол и раскатившиеся по нему карандаши, не указывая на них и не перекладывая каждый сосчитанный. Детей учат указывать на каждый объект по очереди во время счета, благодаря чему он становится более точным и быстрым. Если руки взрослых устают от счета, они начинают использовать для этого голову. Безусловно, если бы голова была обездвижена, люди считали бы глазами. Указывание при счете позволяет следить за его ходом. Чем оно является, действием или жестом? Похоже, и тем и другим.
Чтобы доказать помощь жестов мышлению, нам нужны жесты, репрезентирующие мысль. Более того – мы решили доказать, что люди жестикулируют, когда думают, но не говорят; что при жестикуляции они думают лучше; что лишение возможности жестикулировать нарушает мысль. Бонус: изучение типов жестов, которыми люди пользуются в процессе мышления, позволяет раскрывать само мышление, причем непосредственно, не внедряя электроды в мозг.
Для поиска доказательств мы отправились в лабораторию и создали программу исследований, участники которой, находясь в одиночестве в закрытой комнате, должны были решать задачи или запоминать сложные описания. Мы знаем, что люди жестикулируют, когда разговаривают на эти темы, но в нашем исследовании поговорить им было не с кем.
Первым делом мы предложили участникам эксперимента решать задачи. Вот одна из них. Есть ряд из шести стаканов. Три слева пустые, три справа полные. Используя только один стакан, измените порядок стаканов на чередование пустых и полных.
Решили? Размышляя над этой задачей, большинство студентов-испытуемых жестикулировали. Их жесты изображали задачу – три пустых стакана, три полных стакана в ряд, – но по-разному. Одни выставляли по три пальца на каждой руке, один к другому. Другие указательным пальцем очерчивали две отдельные группы по три вдоль ряда на столе. В любом случае их жестикуляция отображала проблему. Это были не единичные жесты, в отличие от дейктических, иконических или метафорических, а нечто гораздо большее – скоординированная последовательность жестов, формирующая пространственную репрезентацию задачи, ее виртуальную схему. Открытие интересное само по себе, но мы сделали еще одно, намного более удивительное: жестикулировавшие люди чаще решали задачу с шестью стаканами. Почему жестикуляция помогает решению задач?
Прежде чем пытаться это определить, нужно установить, насколько универсально данное явление. Жестикулируют ли люди, чтобы понять и усвоить информацию других типов? Поскольку известно, что они используют жесты, когда описывают окружающую среду, мы обратились именно к ней – к дорогам и ориентирам в маленьком городе и к конфигурации различных тренировочных помещений в фитнес-клубе. Окружение носит, несомненно, пространственный характер, но приводится к абстрактной форме как в уме, так и на странице, сводясь к дорогам и местам схематических карт. К точкам и линиям. Будут ли люди, оставшись одни в комнате, жестикулировать, чтобы изобразить себе и запомнить описание окружения, и создадут ли их жесты карту-схему? Ответы на оба вопросы оказались положительными.
Как и при ознакомлении с условиями задачи о стаканах, большинство испытуемых (но не все) жестикулировали, читая пространственные описания, которые должны были запомнить. Это не зависело от того, интерьером или ландшафтом было окружение, большим или маленьким. Не играло роли, как давалось описание: в перспективе сверху или изнутри. Подобно случаю с задачей, жесты испытуемых создавали виртуальные зарисовки среды, но их стили жестикуляции различались. Одни жестикулировали на столе, другие в воздухе, третьи под столом. Некоторые прослеживали линии или указывали на объекты указательным пальцем, кто-то пользовался всей рукой, но смысл всех жестов был аналогичным. Все наши участники изображали дороги жестами, похожими на линии, а ориентиры – жестами указующего характера. Другие особенности окружения, например парки, школы, качалки или бассейны, изображались редко. Только костяк, во многом близкий карте-схеме.
И опять – жестикуляция помогала людям думать. Жестикулировавшие правильно ответили на большее число вопросов об окружающем пространстве. К тому же они отвечали быстрее. Те, кто пользовался жестами, делали более точные выводы; они лучше отвечали на вопросы в рамках описаний с других перспектив, которых не читали. Несколько человек сопровождали жестами не все описания, а только некоторые, и для этих некоторых показали лучшие результаты. Чтобы окончательно решить вопрос, мы попросили другую группу студентов прочитать и запомнить описания, сидя на своих руках. Как и следовало ожидать, они справились с заданием хуже участников группы, где была возможность жестикулировать.
Описываемые окружения были насыщенными и сложными, как и жесты. Большинство испытуемых создавали длинную последовательность жестов, иногда видоизменяя их по мере углубления понимания. Они редко смотрели на свои руки, а если и смотрели – лишь мимолетно. Это значит, что репрезентации посредством жестов были пространственно-двигательными, а не визуальными. С учетом этого становится гораздо понятнее, почему жестикулируют слепые от рождения. Важны сами движения в пространстве, а не то, как они выглядят со стороны.
Как ни удивительно, жестикуляция в процессе чтения не замедлила его, хотя испытуемые делали две вещи одновременно. Считается, что сочетание двух дел увеличивает когнитивную нагрузку и ухудшает результат. К жестикуляции и мышлению это не относится. Парадоксально, но дополнение к когнитивной нагрузке снижает ее.
Понять чужие объяснения оказалось трудно: потребовались усилия, чтобы выяснить, где что находится. Слова выстраиваются одно за другим в горизонтальные ряды; они имеют лишь символическое отношение к окружающему миру. Жесты же напоминают окружающую среду, они шаг за шагом помещают места и пути на виртуальную карту. В сущности, жесты переводят речь в мысль.
