На вопрос, почему мы не находим богатых ископаемыми отложений, относящихся к этим предполагаемым древнейшим периодам, предшествовавшим кембрийской системе, я не могу дать удовлетворительного ответа. Некоторые выдающиеся геологи, с сэром Р. Мерчисоном во главе, были до последнего времени убеждены, что мы видим в органических остатках самого нижнего силурийского слоя первую зарю жизни. Другие высококомпетентные судьи, как Лайель и Э. Форбс, оспаривали такое мнение. Мы не должны бы забывать, что только небольшая часть мира исследована обстоятельно. Не так давно г-н Барранд прибавил еще один, более низкий ярус, обильный новыми и оригинальными видами, к тем, какие были известны в силурийской системе…
[103]
И прибавил в 1872 г.:
…а теперь м-р Хикс нашел в южном Уэльсе слои, богатые трилобитами и заключающие разнообразные формы моллюсков и аннелид, еще ниже, в нижней кембрийской формации
[104].
Мерчисон был раздосадован таким развитием событий. С прытью кавалерийского офицера он выдвинулся на поле боя, чтобы поглотить кембрийскую систему Седжвика. Истоки жизни должны принадлежать ему, Мерчисону, и только ему! Неудивительно, что Мерчисона прозвали “силурийским королем”. Лет десять или дольше изгнанный с геологических карт старик кембрий дремал в брюхе силура. Приглушенные стоны еще были слышны в Кембридже, но едва ли в Лондоне или еще дальше. Поэтому-то Дарвин в 1859 г. и назвал силурийскими породы, которые мы сейчас определяем как кембрийские. “Силурийский король” Мерчисон, одержав победу, управлял землями от Мач-Уэнлока на востоке до Харлеха на побережье Уэльса. Новый генеральный директор Геологической службы одобрил такой поворот: не в последнюю очередь потому, видимо, что им являлся сам Мерчисон.
Геологов “среднего звена”, однако, не сильно огорчила самонадеянность сэра Родерика. Чарльз Лайель и Джон Филлипс продолжили поиски решения. Спасение явилось в виде палеонтолога Джона У. Солтера. Неопытный, но чрезвычайно одаренный Солтер обладал двумя великими качествами, которые крайне необходимы в данной области: умением находить замечательные вещи и художественным чутьем. Желая выяснить, существует ли настоящая кембрийская биота, Солтер отправился в трехнедельную экспедицию от Мач-Уэнлока до Уэнтнора в южном Уэльсе. Откровение пришло в глубокой долине в Лонгмайндских холмах (графство Шропшир). И Седжвик, и Мерчисон условно отнесли эти породы к азоическим, или кембрийским. Но именно здесь Солтер нашел то, что он счел следами жизнедеятельности червей на морском дне. Это были парные ямы, которые напомнили Солтеру (увы, ошибочно) U-образные туннели, оставляемые современными червями-пескожилами (Arenicola). Поэтому найденные отверстия получили название арениколитов. Солтер также обнаружил то, что по ошибке принял за трилобита, которого он назвал Palaeopyge. “Кембрийские породы не бесплодны”, – взволнованно писал он Мерчисону. Но ископаемые Солтера оказались не червями и даже не кембрийского времени. Солтер первым описал подлинные докембрийские окаменелости. Шел 1855 г.
Каракули на песке
В каждой игре нужны правила, даже “затерянному миру”. К сожалению, книга с правилами пропала 540 млн лет назад, в начале кембрийского периода. Однако, как и с любой другой карточной игрой, можно попробовать разобраться в правилах, просто усевшись за зеленое сукно и сыграв несколько кругов. Наблюдая за тем, как ложатся карты, можно надеяться на подсказки.
Мы сыграли уже три круга, отправившись в Сибирь, Китай и Монголию для изучения в геологической летописи следов раковинной фауны, например алданотрет и анабаритов. Если задавать правильные вопросы, эти окаменелости с радостью дадут подсказки. Но не все участники встречи 1983 г. в Беруоллс-хаусе разделяли убежденность в том, что мелкораковинная фауна может оказаться полезной для реконструкции событий того времени. Например, раковинная фауна отсутствует во многих фрагментах летописи из-за того, что для фоссилизации необходимы особые условия. В некоторых районах России и Китая подходящие условия есть, а вот другим регионам повезло меньше, и огромная доля окаменелостей из летописи исчезла. Подтверждение этому мы видим, например, в сланцах в Уэльсе и в Скалистых горах в Америке. Поэтому необходим новый набор ископаемых, которые были бы достаточно прочны для того, чтобы оставить след в летописи, и которые встречаются по всему миру. К счастью, такие окаменелости нашлись вдоль береговой линии Канады.
Новые данные приняли форму следов, слегка напоминающих граффити. Однако, в отличие от царапин на стене в метро, эти письмена выполнены с величайшей старательностью. Древнейшие и самые убедительные следы в геологической летописи относятся к самому началу кембрийского периода (см. вкладку).
Джон У. Солтер начал изучать следы червей в 1855 г. Но чтобы показать, что они могут явиться подсказкой для решения головоломки Дарвина, потребовался еще век. Такое предположение прозвучало в 1956 г., когда немецкий палеонтолог Дольф Зейлахер изучил породы Соляного хребта в Пакистане. Зейлахер обнаружил в кембрийских породах этого региона следы, удивительно похожие на обнаруживаемые вдоль современной береговой линии. Вполне можно было ожидать в кембрийских и более молодых породах находок множества следов червей и членистоногих. При этом в докембрийских породах таких следов было очень мало.
Новаторские исследования Зейлахера легли в основу нового раздела палеонтологии: ихнологии, которая занимается изучением следов передвижения и жизнедеятельности вымерших и современных животных. Впрочем, не совсем верно считать это занятие новым: чтение следов наши предки практиковали еще в каменном веке, ведь от этого зависело присутствие мяса на их столе. Следопытство и сейчас сохраняется у немногих оставшихся на планете племенных обществ, например у африканских племен къхунг (бушменов) и у аборигенов Центральной Австралии.
Зейлахер заметил, что “следы животных” в конце докембрия заметно меняются, переходя от редких отметин к широко распространенным и знакомым. Одним из последователей Зейлахера в Англии стал геолог Питер Краймс, изучивший породы этого времени по всему миру. В 1983 г. в Беруоллс-хаусе он вместе с геологом Терри Флетчером сделал доклад об открытии полной, по-видимому, последовательности “следов” на острове Ньюфаундленд у северо-восточного побережья Канады
[105].
У пород от Нью-Йорка до Ньюфаундленда, от Уэльса до Англии единая и очень любопытная история, особенно между поздним докембрием и кембрием. Всего около 200 млн лет назад (в масштабе Вселенной это мгновение) могучие геологические процессы разделили эти далекие теперь друг от друга регионы. Это значит, что с записанной в камне историей мы можем ознакомиться в двух вариантах: полном и сокращенном. “Полное издание” мы находим у побережья Канады, в царстве болот и мха. Там работали Питер Краймс и Майк Андерсон. А сильно сокращенную версию “читаем” на европейской стороне Атлантики, в долинах Уэльса и карьерах Уорикшира, где исследования проводил я сам. В породах по обе стороны Атлантики, разделенных 4,8 тыс. км океана, нашлись слои с одинаковыми окаменелостями, расположенными в одинаковой последовательности.
