Возможно, именно в грубой работе детекторов разгадка того, почему движения, перешедшие из области обычной повседневной активности в сферу коммуникации, часто становятся резкими и «вычурными», а их отдельные элементы выдерживаются дольше, чем сходные элементы обычного поведения. Например, райские птицы во время своих демонстраций могут часами висеть вниз головой.
Такого рода дискретные, длительно выдерживаемые сигналы зафиксированы у птиц и рептилий, у млекопитающих же во многих случаях структура коммуникативной системы иная. Может быть, дело в том, что кора больших полушарий головного мозга (неокортекс) дает возможность для более эффективного распознавания, может быть, в чем-то еще, но у млекопитающих коммуникативные сигналы часто оказываются континуальными (непрерывными), с бесконечным количеством переходных ступеней от одного сигнала к другому. На рис. 5.9 изображена мимика домашней кошки, соответствующая разным степеням страха и агрессивности. На схеме показано лишь по три градации для каждой из эмоций, но, разумеется, кошка не автомат, который резко «перещелкивается» из позиции 1 в позицию 2 и далее в позицию 3. Читатель может сам мысленно достроить то бесконечное количество оттенков обоих этих чувств, которое займет промежуточную позицию между любыми двумя соседними клетками данной схемы.
Впрочем, у млекопитающих есть не только эмоциональные сигналы, плавно переходящие один в другой. Сравнительное изучение разных видов, относящихся к одной классификационной группе (т. е. к одному таксону), дает возможность увидеть тенденции развития коммуникативных систем.
Рассмотрим в качестве примера два разных вида сусликов – более примитивного (по своему строению) суслика Белдинга (Urocitellus beldingi) и более «прогрессивного» калифорнийского суслика (Otospermophilus beecheyi)
[55]. У обоих видов есть сигналы опасности – щебет и свист. У суслика Белдинга свист – сигнал очень сильной опасности, а щебет (или, точнее, его аналог – трель) – умеренной. Заметим еще раз, что под словом «сигнал» здесь не имеется в виду никакого намеренного действия, специально предназначенного для коммуникации. Просто у суслика, который сильнее испуган, звук получается более похожим на свист – тем более, чем сильнее страх. Соответственно, между трелью и свистом возможно бесконечное число промежуточных «сигналов». Сородичи, слышащие этот звук, «заражаются» соответствующей эмоцией (подобно тому, как людей «заражает» зевота или смех), и у многих из них непроизвольно возникает соответствующая вокализация. К этому уровню развития коммуникации вполне применимо рассуждение Е. Н. Панова, согласно которому никаких «языков» у животных нет.
Но у калифорнийского суслика коммуникативная система устроена принципиально иначе. Свист и щебет становятся референциальными сигналами (от англ. referential signals), т. е. сигналами, обозначающими вполне конкретный объект внешнего мира (называемый в семиотике референтом): свист означает ‘опасность с воздуха’, щебет – ‘опасность с земли’820.
«Этимология» этих сигналов не менее прозрачна, чем «этимология» демонстраций такырной круглоголовки: летящий хищник обычно более опасен (и, соответственно, страшен), чем хищник наземный. Но функционирование свиста и щебета у калифорнийского суслика отличается кардинально. Промежуточных градаций между ними нет, как нет промежуточных градаций между орлом, летящим по воздуху, и лисицей, бегущей по земле. Эти сигналы уже не настолько связаны с эмоциями: суслик может быть очень испуган внезапным появлением наземного хищника, но все равно звук, который он издаст, будет (с максимальной вероятностью) щебетом, а не свистом. И наоборот, хищная птица может быть очень далеко в небе и не вызывать большого страха, но суслик, видя ее, будет (в подавляющем большинстве случаев) издавать свист. Сигналы этого типа (хотя они, возможно, также не являются преднамеренными) не «заражают» сородичей эмоциями, а предоставляют им конкретную информацию об окружающем мире.
Соответственно, референциальные сигналы с полным правом можно назвать сигналами-символами (как это сделано в работе специалиста по поведению животных Владимира Семеновича Фридмана821), поскольку у них нет обязательной природной связи между формой и смыслом. Интересно, что у этих видов сусликов различается и восприятие сигнала: суслики Белдинга ретранслируют сигнал только в том случае, если сами в достаточной степени напуганы, калифорнийские же суслики способны передавать информацию дальше независимо от своего эмоционального состояния. Интенсивность воздействия сигнала в этой системе пропорциональна не степени возбуждения издающей сигнал особи, а степени стереотипности его внешней формы (поскольку наиболее «правильного» вида сигналы наиболее эффективно распознаются детекторами).
Этот пример показывает, что специализация к определенному типу существования у общественных животных может предполагать не только те или иные анатомические изменения, но и оптимизацию «заметных» действий (коммуникативных сигналов), их освобождение от эмоций и обретение ими способности обозначать конкретные объекты (или ситуации) окружающего мира. Именно на этом уровне развития коммуникативной системы возникает не только произвольность знака, но и возможность оторваться от «здесь и сейчас»: суслику достаточно услышать свист, чтобы оказаться в состоянии запустить поведенческий комплекс, обеспечивающий спасение от хищной птицы, – наблюдать самого хищника ему при этом необязательно. Отрыв от «здесь и сейчас» позволяет особи принимать менее эмоциональное, более «взвешенное» решение о том, что следует делать дальше.
Референциальные сигналы, подобно элементам человеческого языка, характеризуются категориальным восприятием. Это было проверено, в частности, в опытах Алексея Анатольевича Шибкова на представителях отряда, близкого к отряду приматов, – обыкновенных тупайях (Tupaia glis). Совмещая подачу одного из сигналов, присущих данному виду, со слабым ударом электрическим током, у животных вырабатывали вполне заметную реакцию на данный сигнал – реакцию избегания. Потом характеристики сигнала плавно меняли, постепенно превращая его в другой сигнал того же самого вида. В полном соответствии с моделью категориального восприятия, пока сигнал оставался «тем же самым» (по мнению подопытной тупайи), животные демонстрировали реакцию избегания, но как только сигнал становился «другим», эта реакция немедленно исчезала822.
Системы референциальных сигналов были обнаружены у многих видов животных. Например, сурикаты (африканские родственники мангустов, Suricata suricatta) имеют разные сигналы для трех типов опасности: ‘наземный хищник’, ‘хищная птица’ и ‘змея’823; кошачьи лемуры (Lemur catta) различают ‘опасность с земли’ и ‘опасность с воздуха’824; слоны оповещают своих сородичей об опасности, исходящей от людей, не так, как о пчелах825; а в арсенале домашних кур, помимо сигналов для обозначения наземного и воздушного хищников, имеется пищевой крик826. У луговых собачек (наземных грызунов из семейства беличьих, Cynomys gunnisoni), по некоторым данным, отдельное обозначение получает не только тип опасности, но и цвет827. Вероятно, развитие таких сигналов из эмоциональных является эволюционной тенденцией – оно прослеживается, в частности, у сурков828.
