Механоид заметил их и проводил взглядом, медленно, с жутким скрежетом поворачивая голову. Его большие, пустые глаза походили на круглые фары паромобиля, а вместо рта была узкая, прорезанная прямо в металле щель. Казалось, этого механоида собрали из металлолома. Он сложил на груди руки, и они громко лязгнули. Роберт поежился. Руки у механоида были толстые и мощные, словно две колонны, а здоровенными кулаками он наверняка без труда мог проломить череп. Хорошо, что механоиды не умеют причинять вред людям.
– Это Болван, – представил механоида Джоуи. – Стоит на страже, твердо стоит. Не смазан маслом, постоянно скрипит.
Лили и Толли с опаской посмотрели на Болвана, но Джоуи быстро завел их в шатер, где дымный аромат жареных каштанов и горелой сахарной ваты смешался с запахом брезента, опилок и пота.
У входа стояла ярко раскрашенная тележка, а за ней – еще один клоун, совсем не похожий на Джоуи. Глаза у него были обведены белым, по губам размазана красная помада, а волосы, торчавшие в разные стороны из-под старенькой шляпы-котелка, были ярко-оранжевые, как морковка. На клоуне болтался костюм, явно ему не по размеру, в разноцветную клетку. Казалось, этот костюм, похожий на огромную скатерть, сшили из лоскутков, оставшихся после взрыва на текстильной фабрике.
– Подходите, не стесняйтесь! – позвал их клоун и показал на сладости, разложенные на тележке. – Слакуски и задости! Марвательный жемелад, щемонный лирбет, ледкие сладенцы, коколадные шонфеты, вахарная сата и кашеные жартаны – попробуйте эти лакесные чудомства…
Роберт не понял ни одного слова, но названия у всех сладостей были противные.
– Это Огги, – представил Джоуи клоуна. – Он любит путать буквы и слова, но, если прислушаться, все просто, как дважды два.
– У нас нет денег, – призналась Лили.
– Страчего нишного, – сказал Огги, вытащил из тележки маленькую полосатую коробочку красно-белого цвета в форме сердца и протянул ее Лили. – Вот тебе еще один подарок.
– Ах, девочка, оставь свои сомнения… – заявил Джоуи. – Тебя мы поздравляем с днем рождения.
– Спасибо, – с улыбкой сказала Лили, пытаясь не показать, что совсем растерялась. Она приняла подарок и передала его Роберту. Откуда клоуны знают про ее день рождения, ведь она им ничего не говорила? Неужели первый подарок тоже они прислали?
Джоуи провел ребят мимо пяти рядов с деревянными скамьями. Вся деревня была тут – по крайней мере, те, кого не пригласили на папин званый вечер. Лили узнала многих зрителей. Школьная учительница пришла вместе с сыном мясника и теперь всеми силами старалась не замечать своих учеников, веселившихся у нее за спиной. А вот и пекарь с женой и двумя детьми – едят воздушную кукурузу из одного пакета, правда, младший роняет все на пол. Рядом с ними старик, который каждое утро гасит, а каждый вечер зажигает все пять деревенских фонарей, с деловым видом курит трубку.
Весь цирк был забит знакомыми. Они кивали Лили и Роберту в знак приветствия, но, стоило тем пройти мимо, тут же принялись обсуждать ребят за спиной. «Наверное, – подумала девочка, – им интересно, почему я сейчас не дома, не лакомлюсь всем тем, что целую неделю миссис Раст закупала в деревне, готовясь к званому ужину моего папы».
– А вот и ваши места! – Джоуи остановился у четырех деревянных стульев совсем рядом с ареной. Стулья были отделены от остальных скамеек красной лентой. – Взгляните, какая красота! Отсюда видно всю арену! Тра-та-та! – выкрикнул клоун и, оттянув пальцем нижнее левое веко, принялся вращать глазами во все стороны, а затем заморгал. – Ой-ой! Сердечко колет… Тик-так! А у тебя не так? Ха-ха-ха… Прости! Любопытно просто, как же ты устроена внутри…
Лили напряглась. Он, кажется, точь-в-точь повторил фразу из поздравительного стишка на открытке. Может, это Джоуи его и написал? Что же их всех ждет дальше? У Лили появились нехорошие предчувствия. А клоун тем временем разорвал красную ленту и жестом пригласил их сесть.
Пока они снимали пальто, он показал на красный бархатный занавес по другую сторону арены. Там, в тени, сидел маленький оркестр – трое мужчин и женщина в костюмах из лоскутов. Они играли веселые мелодии в ожидании того, когда последние зрители рассядутся.
– Ты думаешь, что есть места и получше, но, поверь, в этом зале никого нет везучее. Прими еще раз наши поздравления. Мы с тобой еще увидимся в первом отделении, – сказал Джоуи на прощание, махнул рукой и убежал.
Лили беспокойно огляделась по сторонам, пытаясь понять, что их ждет дальше. В одном клоун не соврал: им и правда достались лучшие места – вся арена была как на ладони.
Купол шатра держался на четырех шестах, воткнутых вокруг арены. От них во все стороны был натянут брезент, под потолком висели гирлянды из черных, белых и желтых флажков. На маленьких шестах висели масляные лампы. Тут снова показались клоуны Джоуи и Огги. Они переходили от шеста к шесту и с деланым старанием тушили лампы. Постепенно зрители затихли.
Наконец осталась лишь одна лампа. А когда погасла и она, весь шатер погрузился в кромешную тьму. Оркестр умолк, и Лили затаила дыхание.
Получит ли она сегодня ответы на свои вопросы? А может, вообще не стоило сюда приходить?
Глава 5
Глаза Лили еще не привыкли к темноте, как вдруг вспыхнул друммондов свет и запахло кальцием
[1]. Тишину прорезала скрипка. Затем раздался барабанный бой, вслед за ним хрипло и тягуче заиграл аккордеон, а последним вступил контрабас.
Когда фанфары заиграли громче, бархатные занавеси разошлись в стороны, за ними оказалась черная ткань, расшитая крошечными зеркальными осколками, которые отражали свет и мерцали, как звездочки.
На арену, засыпанную опилками, вышли мужчина и женщина. На мужчине был высокий цилиндр, широкие поля которого отбрасывали тень на худое, гладко выбритое лицо. В этой тени поблескивали глубоко посаженные темные глаза. В руке мужчина держал черный хлыст. Он шел, и красные полы его фрака покачивались из стороны в сторону. Светлые распущенные волосы женщины колыхались в такт ее походке. Она была одета в алое платье, а в руках крутила зонтик в белую и красную полоску. Лицо у нее было ярко накрашено, подбородок скрывала густая борода, такая же светлая, как и волосы.
Обогнув арену с разных сторон, они сошлись как раз напротив Лили и ее друзей и вскинули руки, приветствуя публику.
Мужчина снял цилиндр, низко поклонился зрителям и одарил всех широкой улыбкой, блеснув золотыми зубами.
