– Значит, все на месте. Вот и хорошо. – Из-за трибуны в центр арены вышел Слимвуд и сказал гибридам: – Начнем с пятиминутной разминки, потом будете репетировать свои номера. Ожидаю от вас безукоризненных выступлений! Завтра у Лили дебют. – Он зловеще ухмыльнулся девочке, сверкнув золотыми зубами. – Так что все остальные должны постараться как следует, чтобы получилось высококлассное шоу!
Гибриды разошлись по арене и принялись разминаться: Анжелика расправляла крылья и изучала каждое перо, Диди вытягивала ноги, пока детали не начинали скрипеть, а Лука щелкал клешнями, поднимая и опуская плечи. Болван, гремя своими железками, прохаживался по арене и наблюдал за гибридами.
Лили не знала, чем должна заниматься, поэтому просто стояла и глядела на остальных, в то же время ожидая появления Роберта. В шатер время от времени заходили цирковые рабочие, и Лили высматривала среди них своего друга, но его все не было.
Глядя на пустые трибуны, девочка вдруг представила, что зал полон и все смотрят на нее. Что же мадам Вердигри и Слимвуд задумали? Что ее заставят делать? И как улизнуть отсюда, если Анжелика, Диди и Лука больше не хотят ей помогать?
Наконец Лили подняла глаза и увидела, что в шатер пришла мадам. Они со Слимвудом стояли посреди арены, перешептывались и изредка поглядывали на Лили.
Девочка подошла ближе, чтобы лучше слышать их разговор.
– Zut alors!
[18] – сердито бормотала мадам. – Клоуны не успевают подготовить машину. Я уже сегодня хотела ее опробовать.
Слимвуд погладил ее по руке:
– Потерпи немного, дорогая.
– Как-нибудь справлюсь. – Мадам со вздохом сбросила его ладонь, а потом зашагала к Лили и схватила ее за руку. – Ну, довольно подслушивать. Давай лучше отрепетируем твой реверанс и найдем тебе подходящий костюм для завтрашнего шоу.
Мадам потащила Лили на другую сторону арены. Ладони у девочки зудели, а в животе все переворачивалось, пока она гадала, какие ужасы ее ожидают.
Время на исходе, а Роберт так и не передал ей отмычки.
Роберта мороз по коже пробрал, когда они с Сильвой и Дмитрием откинули полог и зашли в закулисье большого шатра. Под грудой постиранных вещей, которые они принесли, Роберт спрятал мешок со своей одеждой. Он собирался повесить ее рядом с костюмами, где бы ее никто не заметил, а забрать уже позже, во время побега.
В центре шатра стояли гримерные столы, вешалки и реквизит. Пока Дмитрий и Сильва развешивали постиранные вещи, Роберт вынул из мешка свою одежду, взял свободную вешалку и накинул на нее костюм, а сверху – папино пальто, в карман которого сунул кепку.
Вдруг он услышал какой-то шум на арене.
Там репетировали гибриды. В зале на первом ряду сидел Слимвуд и громко раздавал указания.
– Ты только погляди на них, – сказал Дмитрий. – Тяжело им. Хуже, чем нам. Знаю, что это неправильно, но мне все же их жаль.
После его слов Роберту стало легче. Раз Дмитрию жаль гибридов, то есть вероятность, хоть и небольшая, что Роберт сможет убедить его работать с ним сообща, чтобы сбежать отсюда.
Сердце его сделало сальто, когда он увидел Лили. Мадам Вердигри вела ее в центр арены. Роберт невольно вспомнил холодный зимний день, когда они с Лили впервые встретились. Мадам держала девочку взаперти в поместье Бракенбридж, и той пришлось вылезти на улицу из окна, чтобы поговорить с Робертом.
Роберт ужасно скучал по Лили, но теперь тугой узел растущей в нем тревоги начал понемногу ослабевать. Вот она, перед ним, живая и невредимая, почти не изменилась. Ему выдали ветхую, грязную рабочую одежду, а она все еще в своем ярко-красном праздничном платье.
Мадам, судя по всему, показывала Лили, как следует кланяться толпе и делать реверанс. Интересно, что она задумала? Какой номер ждет Лили? И что мадам сделала с Малкином? Его что-то не видно…
Роберт нашарил в кармане футляр с отмычками. Как же передать его Лили, если у нее тет-а-тет с мадам?
Мальчик уже было решил подкрасться поближе, чтобы услышать, что говорит мадам, но тут Сильва знаком велела ему оставаться на месте.
Лука не удержался на ногах и упал на арену. Слимвуд подошел к нему и ударил его по бедрам хлыстом:
– Встать!
Лука покачал головой и клацнул клешнями. Затем стиснул зубы, встал и вернулся к репетиции.
– Видишь, да? – шепнула Роберту Сильва и поджала губы. – Артистов бьют, но так, чтобы зрители не видели синяков.
Репетиция гибридов, видимо, подходила к концу. Странно: Лили не выступала, да и машины, о которой вчера говорили клоуны, нигде не было. Но не успел Роберт поразмыслить об этом как следует, как в шатре стали появляться другие циркачи и рабочие. Пока мальчик смотрел, как артисты занимают места на арене и начинают разминку, мадам и Лили куда-то ушли.
– Нам тоже пора репетировать, – прошептала Сильва. – Иначе у нас будут проблемы. Если хочешь передать Лили отмычки, спрячься здесь и попробуй поймать ее, когда она будет проходить мимо.
Роберт кивнул. Когда Сильва и Дмитрий затерялись среди остальных циркачей, он спрятался за вешалкой с костюмами и сел на корточки. Пульс громко застучал у него в ушах, и он обнял себя за колени, чтобы руки не дрожали. Возможно, у него больше не будет шанса передать Лили отмычки.
Мадам завела Лили за кулисы. Девочка явно была напряжена: ладони она сжала в кулаки, а плечи держала слишком прямо. Лицо ее было бледным, а глаза – красными и усталыми, будто она плакала.
Мадам повела ее к вешалкам и принялась перебирать наряды. Роберт весь сжался, видя ее шнурованные черные ботинки, снующие туда-сюда. Он видел также и туфли Лили, которые она носила еще со дня рождения, – девочка стояла на месте.
– Bien, скоро мы подберем тебе что-нибудь, – бормотала мадам, роясь в костюмах, усеянных пайетками.
Она сняла вешалку с зеленым платьем.
– Non
[19], слишком большое.
Голубая балетная пачка.
– Слишком маленькая.
Черное трико в стразах.
– Слишком блестящее.
Мадам продолжала перебирать наряды, понемногу приближаясь к Роберту. Сердце его билось так громко, что он удивился, как это мадам его не слышит. Из-за ее парфюма у него начало свербеть в носу, и он понял, что вот-вот чихнет. Мальчик сжал губы, пытаясь сдержаться. Мадам уже совсем рядом. Лили в шаге от нее.
Другого шанса не будет. Он должен передать ей отмычки.
Роберт вытащил футляр из кармана, а потом достал карандашный огрызок и написал на обертке от шоколадки: «Встретимся в полночь. Я живу с Баттонсами в комнате…»
