Перевернув обертку, он нацарапал: «6».
Он сложил записку и сунул в футляр, а затем тихонько бросил его к ногам Лили.
Девочка увидела футляр и уже хотела подобрать его, как вдруг мадам сняла что-то с вешалки.
– А это тебе как? – Мадам выбрала сверкающее белое платье. – Вышьем сердце на груди… – Она приложила его к Лили. – Да, прекрасно смотрится. Примерь-ка его.
– Сейчас? – Лили отодвинула футляр ногой.
– Oui, maintenant
[20]. И не перечь мне. Иди вон за ту ширму.
Девочка потянулась к платью, но уронила вешалку.
– Ой, какая я растяпа!
– Ты и правда ужасно неловкая jeune fille
[21].
– Извините, сейчас подниму.
Роберт сглотнул. Мадам ведь увидит футляр, когда Лили поднимет платье…
Девочка села на корточки и коротко улыбнулась Роберту, разглядев его за одеждой. Эта улыбка согрела его, точно теплый лучик солнца.
Роберт улыбнулся в ответ, радуясь, что она увидела его.
Лили выпрямилась, прижимая платье к груди. Футляра на полу не было. Отмычки у нее, как и записка!
Теперь Роберту нужно просто дождаться, пока они уйдут, а затем незаметно вернуться к остальным, будто он все это время никуда не уходил.
Лили встала между ним и мадам и расправила платье, чтобы Роберта точно не заметили.
Мальчик попятился назад, стараясь убедиться, что теперь он вне поля зрения. Но едва он это сделал, как в носу засвербило еще сильнее, и он уже не смог сдержаться.
АПЧХИ-и-и-и!
Мадам издала душераздирающий вопль, а потом с арены донесся пронзительный свист. Не успел Роберт перевести дух, как Болван отодвинул бархатный занавес, бросился к вешалкам и схватил его.
Болван притащил Роберта на середину арены и швырнул на пыльный пол.
Слимвуд ударил Роберта хлыстом – ноги его обожгло, словно крапивой.
– Чем ты занимался, мальчик? – Он обошел лежащего Роберта, а потом присел на корточки рядом с ним.
Раздался смех: это мадам Вердигри вышла на арену, держа за плечо Лили, теперь одетую в сверкающее платье.
– Он прятался в грим-уборной. Наверняка воровал, – сказала шпрехшталмейстерша.
– Выворачивай карманы! – велел Слимвуд.
Роберт не хотел подчиняться, но Слимвуд рывком поднял мальчика на ноги и начал рыться у него в карманах.
– Контрабанда! – заорал Слимвуд, достав перочинный ножик с огрызком карандаша. – Это твоя третья провинность, мальчик. Теперь тебя ждет наказание.
Мадам ухмыльнулась Лили, все еще тисками сжимая ее руку:
– Кажется, твой дружок не очень-то любит следовать правилам. Скоро всем станет ясно, что ждет perturbateurs
[22] и бедокуров, которые не в состоянии соблюдать дисциплину.
Она кивнула Слимвуду, и тот громко закричал:
– ПРИВЕЗТИ КЛЕТКУ СО ЗВЕРЯМИ НА АРЕНУ!
По толпе циркачей прокатился беспокойный шепот. Они явно знали, что сейчас произойдет.
Лили бросила на Роберта нервный взгляд и побледнела как полотно.
Болван катил на середину арены клетку, внутри которой бесновались медведь и дикие кошки: они рычали, хрипели, бросались на прутья решетки. Наконец Болван остановился под натянутым под куполом цирка канатом и медленно повернул храповой механизм, отодвинувший верхнюю стенку клетки.
– А теперь начнем наказание! – нараспев произнес Слимвуд.
Вдруг Роберта почти неслышно окликнули, и он повернулся. Оказалось, к нему подкралась Сильва.
– Если тебя запустят в клетку, – прошептала она, – подними руки и громко фыркай на зверей. Только так их можно напугать.
Роберт в изумлении и ужасе кивнул.
– Ты пройдешь по канату, натянутому над клеткой, – улыбнулась мадам. – И если у тебя получится попасть на противоположную сторону, то ты определенно усвоишь свой урок.
– Но я не смогу! – Роберт со страхом посмотрел на канат, разрезавший темноту купола. – Я боюсь высоты. Что, если я упаду? – По клетке расхаживали звери. – Я же окажусь прямо у них в лапах!
– Quelle tristesse!
[23] Но это уже не наши проблемы. Кстати, я слышала, что в последнее время львы стали невероятно прожорливы.
– Пожалуйста, не заставляйте его это делать! Не пускайте его туда одного! – взмолилась Лили.
Но мадам будто не слышала ее просьбу.
Тогда Лили вырвалась у нее из рук и кинулась к Анжелике.
– Прошу тебя, помоги ему, не дай ему упасть, – прошептала Лили со слезами на глазах. – Мне жаль, что я не сказала всей правды о маме, но Роберт не имеет к этому никакого отношения. Он хороший и добрый, и я знаю, что ты такая же. Не дай им навредить ему, пожалуйста.
В глазах Анжелики вспыхнули испуг и растерянность. Она явно не знала, что делать.
Из клетки раздался рык и хруст. У Роберта задрожали коленки.
Когда он чего-то боялся, отец всегда говорил: «Преодолевать страх всегда нелегко. С первого раза больших высот не достигнуть. Только с храбрым сердцем можно победить».
Тихо повторяя про себя эти слова, Роберт полез под купол, где висела платформа, ведущая к натянутому канату.
На платформе стояла Диди, едва закончившая репетировать свой номер.
Роберт бросил быстрый взгляд вниз и почувствовал легкое головокружение. Циркачи сбились в кучки по краям арены и в ужасе смотрели на него.
Роберт подошел к краю платформы и посмотрел на канат, а потом на открытую клетку. Если он оступится, то попадет в лапы зверям. Мальчик хотел было нашарить на груди лунный медальон, надеясь, что он принесет удачу, – но медальона, конечно, там не было.
– Я не сумею это сделать, – шепнул он стоявшей позади Диди.
– Все будет хорошо. – Она протянула ему шест для балансировки. – Я тебе помогу. Разуйся, чтобы лучше чувствовать канат.
Роберт послушно снял ботинки с носками. Холод металлической платформы и мягкий голос Диди действовали успокаивающе.
– Подбородок вверх. Смотри вперед, – сказала Диди. – Когда поднимаешь с каната ногу, стоящую сзади, отводи ее в одну сторону, а сам слегка наклоняйся в другую. Так ты сможешь удержать равновесие. И несмотря ни на что, двигайся только вперед, назад пятиться нельзя.
