Время поджимало. Лили с ужасом осознала, что на претворение плана в жизнь у них осталось всего около часа – а потом она окажется на арене.
Она подумала о папе и Бракенбридже, о Толли и остальных друзьях, которые поздравили ее с днем рождения. Она так его и не отпраздновала… И отпразднует ли еще когда-нибудь?.. Она подумала о страницах, вырванных из маминого дневника. Ей жизненно необходимо вдохновиться маминой смелостью.
Осталась всего одна страничка, которую Лили еще не читала. Это оказалась последняя запись в дневнике, которую мама оставила в день своей смерти.
Но она не вернулась домой, потому что это был ее последний день. В тот день все навсегда переменилось: Лили получила механическое сердце и стала гибридом.
Девочка нежно коснулась шрамов, оставшихся после несчастного случая.
Мама права: неважно, какие у тебя неприятности, – бежать от них нельзя. Нужно научиться жить с ними. Жить со своими особенностями. С тем, чего ты лишилась, и с тем, что приобрела.
Мамины слова были подобны оазису в пустыне. Но особенно Лили запомнились эти: «Люди свободны только в том случае, если не боятся говорить правду, скрытую в глубине их сердец».
Роберт извелся от ожидания. Он встал и принялся расхаживать по вольеру, словно голодный лев. Дальний край клетки касался занавеса, и из-за него доносились восторженные голоса зрителей, взрослых и детей, искавших свои места. Послышалась веселая песенка аккордеона, которому вторили флейта и скрипка.
В занавесе виднелась небольшая дырочка, смотревшая на край арены. Роберт заглянул в нее.
Большой шатер заполнялся народом. Огги стоял у тележки и продавал длинной очереди покупателей сладости, а они счастливо улыбались, глядя на клоунские гримасы Джоуи. Может, закричать, и зрители услышат? Но нет, они слишком оживленно болтают, да и музыка играет очень громко…
Остальные артисты выстроились в ряд на арене и махали толпе. Впрочем, улыбки их казались фальшивыми, и время от времени кто-нибудь из них оглядывался на закулисье, очевидно, беспокоясь о детях в вольере. Но, видимо, они боялись мадам и не осмеливались помочь пленникам.
Когда все расселись, артисты вернулись за кулисы. Как только они скрылись с глаза публики, их улыбки исчезли, а глаза наполнились тревогой.
Тем временем Огги и Джоуи принялись тушить масляные лампы, освещавшие шатер.
Становилось все темнее, и детей в вольере пробрала дрожь.
Вскоре погасла последняя лампа.
Роберту стало больно из-за трепета беспокойных бабочек в животе, будто крылья у них были из разбитого стекла.
К счастью или к сожалению, представление вот-вот начнется.
Глава 25
Слимвуд и мадам Лионс-Мейн отодвинули занавес и оказались на арене, в огнях рампы. Роберт и Лили наблюдали за ними сквозь дырочку в занавесе. Пока Слимвуд и мадам расходились в разные стороны, Лили взглядом поискала среди зрителей доктора Дроз, но ее нигде не было. Слимвуд на ходу расстегнул свой красный смокинг, а мадам тряхнула копной светлых волос и фальшивой бородой. На ней было то же алое платье, что и на представлении в Бракенбридже, а в руках она держала знакомый полосатый зонтик.
Как и в прошлый раз, Слимвуд и мадам встретились прямо перед первым рядом и подняли руки.
– MESDAMES ET MESSIEURS! – воскликнула мадам. – Je m’appelle Madame Lyons-Mane
[39].
– А меня зовут Слимвуд!
– Bienvenue dans notre cirque, pour un spectacle MAGNIFIQUE d’un qualité UNIQUE!
[40]
Она продолжала бодро болтать по-французски, но Роберт ее не слушал. Он должен что-то предпринять, пока мадам со Слимвудом на сцене. Должен рискнуть. Может, поговорить с остальными циркачами?
Он отстранился от дырки в занавесе и помахал артистам, понуро бродившим по закулисью.
– Послушайте меня, пожалуйста! – прошептал мальчик.
Малкин тихонько тявкнул, чтобы привлечь их внимание.
Некоторые из циркачей обратились в слух, в том числе Бруно и Гильда. Они стояли спиной к вольеру, но Роберт заметил, что они оставили прежние дела, и понял, что они слушают.
– Наверное, раньше вы думали, что мадам и Слимвуд накажут только Лили, меня и детей-гибридов, но теперь вы понимаете, что ваших детей, детей из цирковой семьи, это тоже касается.
Никто не обернулся. Роберт продолжал:
– Не выказывая свое недовольство, вы это поощряете. Рано или поздно настанет момент, когда они поймут, что вы не способны за себя постоять, и тогда вам придется несладко.
Лили встала рядом с ним и взяла его за руку.
– Оглянитесь вокруг, – тихо сказала она. – Вы думаете, что вам повезло, потому что это за решеткой не вы, а другие. Но спросите себя: может быть, вы и сами несвободны?
– Этим вечером вы сможете все изменить, – мягко добавил Роберт. – У нас есть план, благодаря которому мы все можем выбраться отсюда. Если вы будете готовы бороться, если захотите нам помочь – вы спасете не только нас с Лили. Вы спасетесь сами.
Он не знал, что еще тут сказать. Он надеялся, что циркачи поразмыслят над его словами, что, когда придет время, они протянут руку помощи. Если этого не случится, ему, Лили и остальным ребятам придется справляться с мраком самостоятельно.
Заиграли музыканты, и друзья поняли, что вступительная часть шоу окончена. Все разошлись по местам. Мадам и Слимвуд в сопровождении Болвана вернулись за кулисы.
Огги и Джоуи остались на арене и начали клоунский номер. Потом вышло еще несколько артистов. После этого мадам выпустила из вольера Сильву и Дмитрия.
– Сильва, иди к родителям. Дмитрий, ты выступаешь после Баттонсов. Приготовь лошадей.
Сильва вышла на арену к Бруно и Гильде. Заиграла музыка, под которую показывали номер акробаты, и Слимвуд объявил:
– MESDAMES ET MESSIEURS! Nous vous présentons…
[41] НЕВЕРОЯТНО ПРЫГУЧИХ БАТТОНСОВ!
