– Итак, – сказал Джимми Картер, когда грузовик проехал, – мы могли бы сказать, что вы – настоящая бродяга.
– Я бы так не сказала, – запинаясь, проговорила я. – Быть хобо и быть любительницей пеших походов – это две совершенно разные вещи. – Я продела руку в розовую петлю своей лыжной палки и принялась царапать землю ее кончиком, рисуя линию, ведущую в никуда. – Я не в том смысле туристка, в каком вы обычно представляете себе туристов, – объяснила я. – Я, скорее, теперь уже эксперт. Я прохожу от двадцати четырех до тридцати двух километров в день, день за днем, часто иду по нескольку дней подряд, не встречая ни одного другого человека. Может быть, вам стоит сделать статью из этого?
Он бросил на меня взгляд поверх своего блокнота, волосы экстравагантно перечеркнули его бледное лицо. Он казался очень похожим на многих людей, которых я знала. Интересно, подумал ли он то же самое обо мне.
– Я почти не встречаю женщин-хобо, – почти прошептал он, словно поверяя мне какой-то секрет, – так что это просто чертовски круто!
– Я не хобо! – еще раз, довольно раздраженно, возразила я.
– Женщин-хобо так трудно найти! – настаивал он.
Тогда я заявила ему, что это потому, что женщины слишком угнетены, чтобы быть хобо. Скорее всего, все женщины, которые хотели бы быть хобо, оказываются, как в ловушке, дома с целым выводком детишек, которых надо воспитывать. Детишек, чьими отцами стали мужчины-хобо, выбравшие для себя дорогу.
– Ага, понимаю, – проговорил он. – Значит, вы – феминистка.
– Да, – подтвердила я. Было так приятно хоть с чем-нибудь согласиться!
– Мой любимый тип женщин, – сказал он и сделал пометку в своем блокноте.
– Но все это не имеет никакого значения! – воскликнула я. – Потому что я – не хобо. Это совершенно законно, понимаете? То, что я делаю. Я же не единственная иду по МТХ. Люди это делают. Вы когда-нибудь слышали об Аппалачском маршруте? Вот и это то же самое. Только на западе – я стояла и смотрела, как он царапает что-то в блокноте – возможно, то, что я ему говорила.
– Я хотел бы сфотографировать вас, – сказал Джимми Картер. Он просунулся в окошко машины и вытащил из салона фотоаппарат. – Кстати, у вас клевая футболка. Я люблю Боба Марли. И ваш браслет мне тоже нравится. Знаете, многие хобо – бывшие ветераны Вьетнама.
Я бросила взгляд на имя Уильяма Дж. Крокета на моем запястье.
– Улыбнитесь, – попросил он и сделал снимок. Сказал, чтобы я поискала его статью обо мне в осеннем номере журнала Hobo Times, как будто я была его регулярной читательницей. – Выдержки из этих статей печатаются в журнале «Харперс», – добавил он.
– «Харперс»? – спросила я, словно громом пораженная.
– Да, это такой журнал, который…
– Я знаю, что такое «Харперс», – резко оборвала его я. – И я не хочу оказаться на страницах «Харперс». Точнее, я очень хотела бы оказаться в «Харперс», но только не потому, что я хобо.
– Так вы же вроде говорили, что вы не хобо, – заметил он и отвернулся, чтобы открыть багажник своей машины.
– Ну, я действительно не хобо, так что это было бы очень глупо – появиться в таком виде в «Харперс», и это означает, что вам, вероятно, вообще не следовало бы писать эту статью, потому что…
– Стандартная упаковка гуманитарной помощи для хобо, – перебил он меня, повернувшись и протягивая банку холодного «Будвайзера» и пластиковый пакет, который оттягивал вниз вес продуктов, лежавших внутри.
– Но я же не хобо, – слабо запротестовала я в последний раз, уже с меньшим пылом, чем прежде, боясь, что он наконец поверит мне и уберет свой пакет с гуманитарной помощью.
– Спасибо за интервью, – проговорил он и захлопнул крышку багажника. – Безопасного вам пути.
– Да, спасибо, вам тоже, – ответила я.
– Полагаю, у вас есть оружие. По крайней мере, надеюсь, что это так.
Я пожала плечами, не желая ни признаваться в том, что его у меня нет, ни подтверждать его догадку.
– Я понимаю, что вы уже прошли довольно большое расстояние к югу отсюда, но теперь направляетесь на север, а это значит, что вскоре вы войдете в страну бигфутов
[31].
– Бигфутов?
– Ну да. Ну, знаете, эти – сасквочи? Я вас не обманываю. Отсюда до самой границы и дальше, в Орегоне, вы вступаете на территорию, где зафиксировано наибольшее в мире количество сообщений о встречах с бигфутами. – Он повернулся к деревьям и уставился на них, словно снежный человек мог вывалиться оттуда и наброситься на нас. – Многие люди в них верят. Многие хобо – хобо, которые странствуют здесь. Люди, которые знают. Я постоянно слышу в этих краях истории о бигфутах.
– Ну, думаю, со мной все будет в порядке. По крайней мере, пока все было в порядке, – пробормотала я и рассмеялась, хотя желудок мой проделал небольшое сальто. В те недели, когда я готовилась выйти на МТХ, когда решила ничего не бояться, я думала о медведях, змеях, горных львах и незнакомых людях, которых буду встречать по дороге. У меня и мысли не возникало о волосатых гуманоидных двуногих тварях.
– Но, вероятно, с вами действительно все в порядке. А мне не следовало беспокоиться. Велика вероятность, что они не станут вас трогать. Особенно – если у вас есть пистолет.
– Точно, – кивнула я.
– Удачи вам в походе, – сказал он, залезая в машину.
– Удачи и вам… в поиске хобо, – ответила я и помахала ему вслед.
Я некоторое время постояла на дороге, даже не пытаясь остановить проезжавшие мимо машины. Я чувствовала себя более одинокой, чем любой живой человек на всем белом свете. Солнце палило как оглашенное, даже сквозь панаму. Я гадала, где сейчас Стейси и Трина. Мужчина, который подобрал их на дороге, собирался отвезти их только на 20 километров к востоку, к пересечению со следующим шоссе. Там нам надо было поймать еще одну попутку, которая отвезла бы нас на север, а потом снова повернула на запад, к Олд-Стейшен, где нам предстояло вновь выйти на МТХ. Мы договорились встретиться у этого перекрестка. Я отстраненно пожалела о том, что уговорила их оставить меня, когда рядом остановилась та машина. Машинально вытянула руку с поднятым большим пальцем в сторону очередной машины, и только когда она проехала мимо, до меня дошло, что я не так уж хорошо выгляжу с зажатой в руке банкой пива. Я прижала ее холодный алюминиевый бочок к горячему лбу – и внезапно ощутила острое желание выпить. А почему бы и нет? Пиво только зря нагреется, если я положу его в рюкзак.
Я взгромоздила Монстра на спину, спустилась сквозь высокую траву в кювет, поднялась на другой его стороне и вошла в лес, который теперь казался мне чем-то вроде дома. Миром, который стал моим после того, как мир дорог, городов и машин перестал мне принадлежать. Я шла, пока не набрела на хорошее местечко в тени дерева. Там я уселась на землю и вскрыла банку. Я не люблю пиво – на самом деле эта банка «Будвайзера» была единственной полной банкой пива, которую я выпила за свою жизнь.
