– Очень хорошо.
– Что-то еще?
– И еще это.
Аллейн протянул конверт. Мистер Кондусис сначала хотел убрать его в карман, но передумал, открыл и прочел короткую записку. Потом протянул ее Аллейну.
«Похоже, что мы оба стали жертвами неудержимого порыва. Из чего я делаю нелепый вывод, что вы, как говорится, “поймете”. Можете не беспокоиться. Я устал и выхожу из игры».
Внизу кто-то свистнул, прошел по фойе и хлопнул передней дверью. «Дельфин» затих.
– Он вцепился в плот, – заговорил мистер Кондусис, – и пытался вскарабкаться. Мы бы перевернулись. Я ударил его по пальцам письменным прибором… думал, что утопил. Его руки были в перчатках. Пальцы разжались и соскользнули. С тех пор он меня шантажировал.
II
– Билеты не сдают, – сказал Уинтер Моррис, легонько хлопнув ладонью по схеме зрительного зала. – И очень мало кривотолков. Просто удивительно.
– Рука Кондусиса?
– Может быть, старичок, может быть. Власть развращает, как выразился кто-то. Возможно. Но иногда она бывает кстати, старичок, очень кстати.
Моррис пошел вверх по лестнице в свой офис, и было слышно, как он напевает.
– Все равно, – сказал Перегрин. – Надеюсь, это не рука Кондусиса. Хочется верить, что люди полюбили «Дельфин». И нас. Знаешь, – продолжил он, – наверняка Кондусис задержался, чтобы облегчить душу перед Аллейном.
– По поводу чего?
– У меня чувство, что это как-то связано с его яхтой. Каждый раз, услышав о ней, он начинал вести себя странно.
– Возможно, ты о чем-то напомнил ему, – беспечно размышляла Эмили. – Тем утром.
– Я? Каким образом?
– Ну… – Эмили замялась. – Тонущие люди, хватающиеся за обломки кораблекрушения… Наверное, он был рад, что спас тебя. Как-то так.
– Кто знает, – пожал плечами Перегрин.
Он приобнял Эмили, и она склонила голову ему на плечо. Они уже обручились и были счастливы.
Их окружали перевернутые купидоны, кариатиды, портрет мистера Адольфа Руби, изящные пролеты лестниц. Бронзовых дельфинов убрали, на место сейфа устанавливали графтонский портрет, окруженный лицами Кина, Гаррика, Ирвинга и нынешних знаменитых шекспировских актеров – все это устроил Джереми Джонс.
– Если ты в театре, – сказал Перегрин, – то с театром всей душой.
Выйдя на улицу, они увидели громадный «даймлер» с шофером – и на мгновение Перегрину показалось, что сейчас мистер Кондусис снова отвезет его на Друри-плейс.
– Это машина Десси? – спросила Эмили.
Однако на заднем сиденье сидела не Дестини Мид, а огромная отвратительная дама, сверкающая бриллиантами, укутанная в норку и изукрашенная перьями.
Она постучала по окну и сделала приглашающий жест.
Когда Перегрин подошел, дама опустила стекло и обратилась к нему глубоким голосом:
– Вы сможете мне помочь? Я только утром прибыла из Америки. Меня интересуют шекспировские реликвии. Я – миссис Констанция Гузман.
