III
Пожилая леди, разумеется, была уже одета по-дорожному и даже в шляпке. Через открытую дверь Аллейн увидел приготовленные чемоданы. Он рассказал, что случилось. Желтоватое лицо мисс Эмили побледнело; тем не менее, она не произнесла ни слова во время всего рассказа и только не сводила с детектива глаз.
– Родерик, – промолвила она, когда тот закончил, – это случилось из-за меня.
– Право же, моя дорогая мисс Эмили…
– Нет, пожалуйста, не надо. Давайте смотреть правде в глаза. Эту глупую женщину приняли за меня – тут нет ни малейших сомнений. Факт налицо. Если бы я придерживалась не только буквы, но и духа данного вам обещания, ничего подобного не случилось бы.
– Вы ходили к источнику, чтобы повесить уведомление?
– Да. Если помните, я обещала вам никуда не выходить тем вечером и заказать завтрак в номер. Как видите, здесь имеется определенная лазейка.
Несмотря на душевные страдания, она искоса бросила на детектива взгляд, в котором читалось лукавство.
– Я вышла и прикрепила свой манифест. Потом вернулась и заказала petit déjeuner
[11] в номер.
– В котором часу вы выходили?
– В половине восьмого.
– Как раз, когда шел дождь?
– И очень сильный.
– Вы кого-нибудь встретили по дороге? Или, может быть, видели?
– Я никого не повстречала, – ответила мисс Эмили, – но действительно видела этого несчастного ребенка, Уолтера Трехерна. Я заметила его на дороге от рыбацкого поселка к источнику. Если не ошибаюсь, ее теперь называют… – Она прикрыла глаза. – «Путь Уолли». Мальчик уже наполовину поднялся на холм.
– А он вас заметил?
– Да. Он что-то пробормотал, странно вскрикнул и взмахнул руками.
– Он видел, как вы уходили?
– Думаю, нет. Когда я прикрепила табличку и обернулась, его нигде не было. Возможно, он спрятался.
– И вы, разумеется, не видели мисс Кост?
– Нет!
– Не заметили ее зонтик на уступе над источником, когда прикрепляли уведомление?
– Точно нет. Я смотрела в ту сторону. Там ничего не было.
– И происходило все где-то без двадцати восемь. Вам ведь вряд ли понадобилось бы больше десяти минут, чтобы подняться?
– Именно так. Когда я вернулась в гостиницу, было без пяти.
– Вы роняли табличку в грязь?
– Определенно нет. А что?
– Неважно. Мисс Эмили, пожалуйста, постарайтесь припомнить – видели ли вы кого-нибудь у дамбы со стороны деревни? Или вообще хоть где-то? Происходило что-нибудь у пристани, например, или рядом с бухтой, или возле рыбацкого поселка? В любой момент вашей вылазки?
– Нет.
– А когда вы возвращались обратно?
– Дождь был с ветром и как раз со стороны деревни, так что я наклонила зонт, чтобы не намокнуть.
– Понятно.
Повисло молчание. Аллейн отошел к окну, выходившему в маленький садик позади старого паба. Внизу появилась фигура человека – это была миссис Бэрримор, с секатором и неглубокой корзинкой на сгибе локтя. Подойдя к зарослям астр, женщина принялась срезать их, но руки, казалось, ее не слушались – она кромсала кое-как, словно наобум, цветы падали… Потянувшись поднять их, она уронила сначала секатор, а потом и корзинку. Миссис Бэрримор спрятала лицо в ладонях и застыла, сгорбившись. Поднявшись, она лихорадочно заходила по саду взад-вперед без всякой цели, словно заключенный по тюремному двору. Пальцы ее терлись друг о друга, будто безуспешно избавляясь от усеивавших их воображаемых колец.
– Несчастная женщина, – проговорила мисс Эмили, тоже незаметно подошедшая к окну.
– Почему? – спросил Аллейн. – Что с ней?
– Вне всякого сомнения, это животное, ее муж, дурно с ней обращается.
– Она настоящая красавица, – заметил Аллейн. – Что она все время делает? Зачем трет ладони одна о другую?
– Ее привычный жест, – тут же ответила мисс Эмили. – Как будто умывает руки.
– Боже правый! О чем мы только говорим!
Маргарет Бэрримор подняла голову, и оба инстинктивно отпрянули назад. Аллейн сделал несколько шагов в сторону, но, бросив взгляд на мисс Эмили, вернулся обратно.
– Она успокоилась, – заметила пожилая леди. – Подбирает цветы. Все же она сильная натура.
Миссис Бэрримор скоро наполнила корзину и вернулась в дом.
– Они были дружны с мисс Кост? – спросил Аллейн.
– Нет. Скорее даже наоборот. Мне кажется, там была определенная враждебность. Со стороны Кост, я имею в виду. В поведении миссис Бэрримор я подобного не замечала. Насколько я могу судить, Кост вообще была сварливой особой – ничего необычного для старой девы ее лет и положения. Я в ее возрасте, по счастью, не испытывала похожих эмоций. Моя сестра Фэнни, в своей обычной экстравагантной манере, всегда говорила, что я лишена инстинкта размножения. Возможно, так оно и есть.
– Вы никогда не любили, мисс Эмили?
– Это совершенно другое.
– Вот как?
– В любом случае, к делу это не относится. Что вы мне скажете делать, Родерик? Остаться здесь? – Она изучающе посмотрела на него. – По-моему, вопрос вас беспокоит.
Аллейн подумал: «То, что я волнуюсь за нее, она распознать способна, но почему – нет. Или все-таки да?»
– Трудный выбор, – ответил он вслух. – Если вы вернетесь в Лондон, боюсь, мне придется постоянно связываться с вами и досаждать вопросами. Возможно, даже приглашать вас вернуться. Будет коронерское дознание, разумеется. Не знаю, вызовут ли вас как свидетельницу, но это вполне вероятно.
– От кого зависит решение?
– В основном, от полиции.
– То есть от вас?
– Да. Смотря как будет составлен рапорт. Обычно к дознанию привлекают нашедшего тело, то есть в данном случае меня, а также полицейских, которые вели расследование, патологоанатома и тех, кто видел погибшего или говорил с ним незадолго до смерти. Ну и всех, кто, по мнению следствия, способен пролить свет на обстоятельства. Как, по-вашему, вы могли бы это сделать?
Мисс Эмили была в замешательстве – кажется, впервые на памяти Аллейна.
– Нет, – сказала она. – Не думаю.
– Как вы считаете, мог Уолли Трехерн, когда вы уже ушли от изгороди, вернуться к источнику, увидеть мисс Кост под зонтом, незаметно пробраться к валуну (там нетрудно спрятаться в зарослях) и сбросить на нее камень, полагая, что это вы?
– Но каким образом? Как он мог пройти внутрь? Ворота были заперты.
– У него мог быть жетон.
