– Обращайся к тому, кто тебя спрашивает, – официальным тоном ответил тот. – Мне вернуться на свой пост, сэр?
– Да, благодарю вас, Кэрри.
Тот отдал честь, четко, по-военному повернулся и тяжелым шагом двинулся прочь.
– Итак, – сказал Аллейн Трехерну, – сообщите инспектору Фоксу ваше имя и адрес, и мы готовы вас выслушать.
Тот нехотя повиновался.
– Не особо-то желательно в протокол попадать…
– Мне казалось, вы хотите подать жалобу. Так ведь, мистер Фокс?
– Насколько я понял, сэр. Хотите или нет? – переспросил полицейский Трехерна, спокойно глядя на него поверх очков. – Полагаю, мы так или иначе это выясним, когда перейдем к делу.
– Да, вопрос чисто формальный, – согласился Аллейн.
– Ну, не то чтобы жалобу, – заюлил Трехерн. – Я такого не говорил, не надо мне приписывать.
– И в мыслях подобного не было! – заверил Фокс. – Не торопитесь, подумайте как следует.
После неловкого молчания Трехерн наконец разразился длинным и путаным монологом. Мол, люди всякое болтают, сетовал он. Уолли без него, да соблазненный мороженым, чего только не мог наговорить, а всякий знает, что на слова бедного парнишки полагаться нельзя. Он же невинен, как нерожденное дитя, все готов сказать, лишь бы угодить, такая уж его бесхитростная натура.
Фокс аккуратно все записывал. Наконец, стенания иссякли.
– Мистер Трехерн, – проговорил Аллейн, – мы как раз собирались заглянуть к вам вечером, вы нас упредили. Нужно обыскать ваш дом, у нас есть на это соответствующий ордер. Предлагаю пойти туда вместе с вами прямо сейчас.
Трехерн с испуганным видом обвел губы кончиком языка.
– Зачем это? У нас ничего такого нет, все по закону и по порядку. Нам от людей скрывать нечего.
– Раз нечего, значит, вы не будете возражать?
– Тут дело принципа, понятно?
– Разумеется.
Взгляд Трехерна вдруг упал на источник, где за проволочным ограждением Бэйли и Томпсон начали собирать свои принадлежности.
– Эй! Чего это? Чего эти парни там делают? Следы, что ли, ищут?
– Да.
– Зря стараются! Отпечатков нашего Уола им не найти. И не говорите мне, что они там есть, мистер. Я-то лучше знаю.
– Он был там вчера.
– Да только не на том уступе. И на верхушке его тоже не было.
– Откуда вы знаете, что это важно? Значит, вам известно, как именно убили мисс Кост?
Глаза рыбака широко раскрылись.
– Вы ничего не хотите нам сказать, мистер Трехерн? – продолжал настаивать Аллейн.
Тот растерянно промямлил – мол, все говорят, что бросали камни…
– А, вы, должно быть, припомнили тот вечер, когда подстрекали Уолли закидать камнями мисс Прайд?
Трехерн втянул голову в плечи, будто сам стал мишенью.
– Что вам наговорил мой парнишка? Он ведь дурачок, что угодно скажет!
– Давайте пока оставим это и спустимся к вашему дому, – ответил Аллейн.
Окликнув Бэйли и Томпсона, чтобы они шли следом, детектив двинулся по дороге. Трехерн, глядя ему в спину, в нерешительности сжимал и разжимал руки.
– Прошу, мистер Трехерн, – с приглашающим жестом проговорил Фокс. – После вас.
Тому ничего не оставалось, как зашагать за Аллейном.
Посетителей на этот раз не было. Сети наполовину сдуло с забора, штокрозы вдоль дорожки сгибались под ветром, табличка дребезжала.
В воротах Трехерн остановился.
– Я хочу посмотреть бумаги. Покажьте, что там у вас есть.
Аллейн предъявил ордер. Трехерн изучил его с преувеличенным вниманием, затем повернулся к двери.
– Один момент, – остановил его Аллейн.
– Ну? Чего еще?
– Будет куда быстрее и проще, если вы сами покажете нам то, что нас больше всего интересует. Куда вы убрали проволоку для просушки белья?
– Ничего я вам не должен показывать, – проворчал Трехерн, закатывая глаза. – Не заставите.
– Разумеется. Дело ваше. – Аллейн оглянулся на Фокса. – Займетесь подсобными помещениями? Пойдемте вон туда.
Они прошли на задний двор.
– Это, видимо, сарай, где вы храните разные принадлежности? – вежливо поинтересовался Фокс. – Я осмотрюсь здесь, если вы не против.
Внутри валялись в беспорядке старые сети, сломанные весла, мешковина, коробки, инструменты и множество пустых бутылок из-под джина. Аллейн, заглянув, оставил это Фоксу. В дальнем конце двора был еще курятник с мусорной кучей возле, которую, судя по всему, недавно потревожили.
– Не передадите мне вон те вилы, Фокс?
Получив их, Аллейн зашагал к курятнику. Трехерн рванулся было следом, но застыл на месте. В этот момент с неба обрушился ливень.
Проволока, аккуратно свернутая кольцами, нашлась в куче буквально через несколько секунд.
– Вернемся под крышу? – предложил Аллейн.
Он прошел мимо Трехерна к сараю, ожидая нападения сзади. Однако рыбак остался на месте, теребя свой непромокаемый плащ.
– Порядок, Фокс. Удача с первого раза. Вот.
Аллейн передал свернутую проволоку и достал из кармана отрезок, который забрал у Кумба. Они совместили концы.
– Она, – кивнул Фокс.
Аллейн оглянулся на Трехерна.
– Не подойдете ли на минутку?
Сперва тот, казалось, не собирался откликаться на просьбу, продолжая стоять с опущенной головой. Потом все же медленно двинулся вперед. Его темная фигура мокро блестела под хлещущим дождем.
– В данный момент я не собираюсь брать вас под арест, – сообщил ему Аллейн, – но считаю необходимым предупредить, что положение ваше очень серьезно. Вполне очевидно, что проволока, натянутая два дня назад на подъеме к уступу над источником, была отрезана от вашей. Фотографирование и точный обмер мест обреза это докажут. Вы ничего не хотите нам сказать?
Челюсть Трехерна конвульсивно задвигалась, в горле послышалось какое-то хриплое ворчание, словно у взбудораженного пса.
– Кто бы там ни сыграл эту шутку, – проговорил наконец он, – ничего эдакого не хотел. Просто мальчишеские проказы. Никакого вреда.
– Вы так считаете?
– Ежели это окажется мой Уол, я с него шкуру спущу.
– На вашем месте я бы воздержался от дальнейшего насилия, мистер Трехерн. К тому же Уолли не устанавливал ловушку – это сделал человек, который умеет работать руками. И изготовлена она была из отрезка вашей проволоки, которую вы затем попытались спрятать. Не желаете сделать по этому поводу заявление? Мы не принуждаем вас, вы вольны действовать по собственному разумению.
