Заседание началось с церемонии, которую провел старший брат Элис, Роберт, надевший ради такого дела мантию и принявший звание старшего знаменосца. На церемонии царила атмосфера комичности, наигранности и убогого мистицизма, вполне способного сойти в своем декадансе за религию или идею. Джорджию в основном беспокоило мрачное предчувствие – опасение того рода, которое испытываешь на спиритическом сеансе, переживая, как бы не ошибся медиум, или когда следишь за жалкими потугами какого-нибудь старого актера в странствующем варьете, пытающегося воспроизвести игру времен своего успеха. Эта часть церемонии завершилась принятием в организацию Джорджии.
– Верите ли вы в закон аристократии, в правление и правительство высшей личности? – спросили ее.
– Верите ли вы в наследственную линию подлинной аристократии?
– Верите ли вы в привилегии и ответственность высшей расы?
И так далее.
Джорджии удалось сохранить невозмутимый вид, и в должное время она стала членом «Английского флага». Она с интересом отметила, что кружочка, такого, как Найджел обнаружил в медальоне, она не получила. Вероятно, сэр Джон был прав, утверждая, что такие кружочки в ходу лишь среди настоящих заговорщиков. На нее вдруг обрушилась волна тоски по дому: ей хотелось поведать Найджелу об этой нелепой церемонии, услышать его взрывной смех. Все здесь казалось совершенно нереальным.
Когда церемония закончилась, началось заседание Круглого стола. За этим высокопарным названием, как обнаружила Джорджия, не скрывалось ничего, кроме сидения за круглым столом и высказывания недовольства в адрес правительства, прислуги, «критической тяжести размеров налога», социалистической партии, дурного поведения пеших туристов, спекуляций в области строительства и торговли, снижения качества современного искусства, пустых церквей, ставок на результаты футбольных матчей, химического пива и ограничения рождаемости. Все это было скучно и смешно, но в то же время становилось ясно, какую кашу заваривал «Английский флаг» для прикрытия деятельности настоящих заговорщиков.
Однако на следующее утро Элис Мейфилд взяла ее с собой на верховую прогулку до завтрака, и высоко на холмах, глядя на воскресный покой полей и деревень, Джорджия наконец была посвящена в тайну, которая так долго от нее ускользала. Они остановили лошадей, чтобы полюбоваться пейзажем, и Элис вдруг спросила, что она думает о собрании «Английского флага».
– Вы хотите от меня вежливости или честности? – уточнила Джорджия.
– Ненавижу, когда люди отвечают из вежливости.
– Что ж, хорошо. Я решила, что это было смехотворное надувательство. Не сама идея – я не присоединилась бы к «Флагу», если бы так считала. Но все эти разговоры, разговоры, разговоры… Абсолютно вздорные и ничтожные. Почему они не сделают что-нибудь вместо того, чтобы постоянно скулить. «Аристократы», жалующиеся на свои глупые мелкие обиды. Им духу не хватает? Ваши братья как будто не такие, но и они лишь болтали вместе с остальными, как пара заговорщиков из кафе. Какое жалкое зрелище мы собой представляли, жалуясь на то, как демократия губит империю, повторяя друг другу, какие мы замечательные – рожденные править, и все прочее, а затем продолжая просиживать штаны! Упаси меня Бог от такой самодовольной, ленивой самоуспокоенности.
Как Джорджия и надеялась, презрительное замечание в адрес братьев задело Элис Мейфилд за живое.
– Мы не настолько бесполезны, как вы думаете, – возразила она. – Не все из нас. Не Роберт и Деннис. Или я. Мы помогаем делать дело.
– Правда? Пишите письма в «Таймс»?
У Элис даже ноздри побелели, но она сдержалась.
– Что бы вы сказали, если бы я сообщила, что менее чем через год мы сметем демократов в Британии и утвердим истинного лидера, настоящее руководство?
– Я бы ответила, что вы грезите. Мечта, однако, приятная.
– Вы бы присоединились? Наш внутренний совет считает, что вам бы цены не было.
– Разумеется, я присоединилась бы, если бы считала, что у вас есть хоть какой-то шанс на успех. Я в безнадежных экспедициях не участвую. Кстати, кто этот лидер?
– Мне не позволили бы сказать вам, даже если бы я и знала. Его имя известно лишь полудюжине людей в движении.
– Это покупка кота в мешке, не так ли? Откуда вы знаете, способен ли он вообще на что-нибудь?
– Он спланировал все это движение. Организация просто поразительна, такое мог придумать только выдающийся человек.
«Может ли это быть правдой?» – спросила себя Джорджия. Движение, за которым стоит анонимный гений? А если Элис отвлекает ее внимание; в конце концов, маловероятно, чтобы чужаку сразу доверили столь важную информацию. И все же она готова была поклясться, что девушка говорит правду или, по крайней мере, считает правдой, будто личность будущего диктатора известна только руководителям движения. А если это правда, то она соотносится с тем, что говорил ей о конспирации сэр Джон. Это минимизирует самую большую опасность, которой подвержены подобные заговоры, – опасность пострадать от осведомителя. Однако это же делает заговор более уязвимым: если кто-нибудь узнает, кто этот предатель, то одним камнем убьет и гения, и главу организации.
Джорджия постаралась внешне сохранить скептическое отношение, но постепенно позволила себе попасть под обаяние энтузиазма Элис Мейфилд. Из ее рассказа скоро стало ясно, что движение, как и подозревал сэр Джон, разделено на множество, в его терминологии, водонепроницаемых отсеков, чтобы утечки наносили минимальный ущерб. Британия была поделена на шесть районов, каждый со своим собственным организатором. Каждый район, в свою очередь, состоял из большого числа автономных групп – подрайонов, члены которых не знали ни об именах, ни о количестве участников и особых задачах других групп. В задачу Элис Мейфилд, насколько поняла Джорджия, входило поддержание связи между беркширской группой и членами «внутреннего совета» в Лондоне. По этой-то причине она, без сомнения, и находилась в клубе сеньора Альвареса.
– Вы говорите, что внутренний совет считает, будто от меня может быть какая-то польза. Они попросили вас поговорить со мной или это была ваша идея? На мой взгляд, они должны относиться ко мне с подозрением, ведь я все же, так сказать, замужем за полицией.
– Господи, да я бы к вам не подошла, если бы мне не велели! Наше движение не поощряет самодеятельности. Вас уже тщательно проверили.
Только после завершения всей этой истории Джорджия узнала, насколько детальной была эта проверка. И самым нелепым было то, что выполнялась она по заданию сэра Джона Стрейнджуэйса. Через месяц после ее первого посещения клуба «Теймфорд» он отвел в сторонку одного из своих людей – инспектора уголовной полиции из политического отдела, которого имел все основания считать членом этой тайной организации, сказал ему конфиденциально, что в последнее время до него дошли странные сообщения о миссис Найджел Стрейнджуэйс, мол, она отказалась повидаться с ним или как-то объясниться, и попросил тактично разобраться в этих слухах. Инспектор немедленно доложил об этом своему местному организатору «А.Ф.» и получил приказ провести расследование, как и попросил сэр Джон, и передать любую полученную информацию «А.Ф.». Таким образом, сэр Джон достиг своей цели: отмежеваться от Джорджии и в то же время заинтересовать ею «А.Ф.». Ее квартиру обыскали. Были найдены письма от Найджела, подтверждающие их окончательный разрыв. И очень скоро профашистские симпатии, которые Джорджия прилежно демонстрировала, также стали известны «А.Ф.».
