– Нет. Думаю, будь так, они бы мне сказали. А ты продвинулся?
Найджел вкратце изложил ей историю Эндрю, и за этим рассказом они подошли к калитке Дувр-Хауса.
– Что за гнусное дело! – прошептала Джорджия. – Я начинаю жалеть, что мы вообще сюда приехали. Знаешь, есть еще кое-что, чем тебе следовало бы заняться. Эндрю явно намекал, что за всем стоит Боуджен. Мне нравится Эндрю, а от Боуджена у меня мурашки по коже. Но тебе стоило бы выяснить, нет ли у Эндрю совершенно другой причины пытаться бросить подозрение на врача.
– И как мне это сделать?
– Можно спросить у Боуджена. Если он даст какое-нибудь объяснение, его нетрудно будет подтвердить или опровергнуть.
После ленча Найджел один неспешно вернулся в Истерхэм-Мэнор. Когда он сворачивал на подъездную дорожку, откуда отрывался вид на дом, его взгляду предстала веселая сценка.
Джон с Присциллой катили снежный ком, который с каждым шагом становился все больше и оставлял за собой полоски зеленой жухлой травы. Эндрю Рестэрик их подбадривал, а мисс Эйнсли стояла чуть поодаль с несколько неуверенным видом человека, которому хотелось бы присоединиться к веселью, но он сомневается, звали ли его. Ярко-синяя курточка Присциллы, алые варежки мисс Эйнсли и розовые щеки Джона, короткая коричневая дубленка Эндрю складывались в пеструю игру красок на фоне укутанного снегом Истерхэм-Мэнора. Дети визжали от восторга, и трагедия казалась очень далекой.
Найджел видел, как Эндрю ушел в дом и появился снова со стулом из кухни. На него он довольно бесцеремонно усадил мисс Эйнсли со словами:
– Мы будем ваять статую славной королевы Виктории. Ты будешь моделью.
– О, не обращайте на меня внимания, – смеясь, ответила та. – Я попросту умру от холода, ничего больше.
– Не бойся, мы не собираемся тебя замуровывать. Просто сиди и всплескивай руками – согреешься, а заодно на королеву Викторию будешь похожа.
– Так она всплескивала или махала? Она же была не птица, да? Или все-таки птица?
Замечания Джунис Эйнсли не дотягивали до острот, разве что до плоских шуток. Она слишком старалась произвести впечатление. Последнюю попытку Эндрю вовсе проигнорировал, и она обратилась к Найджелу:
– Вот и наш Шерлок. Ищите отпечатки ног в снегу? Сегодня можно собрать недурную коллекцию.
– Почему вы назвали его Шерлоком? – спросила Присцилла.
– Потому что он детектив, дурочка, – дружески откликнулся Джон.
– Совершенно верно, mon enfant
[22], будешь первым в классе, – сказала мисс Эйнсли и, повернувшись к Найджелу, добавила: – Сущий анфан террибль, сами видите.
Джон, нахмурившись, отвернулся к снежному кому, из которого Эндрю теперь лепил основание статуи. Мисс Эйнсли достала сигарету и нервно закурила.
– Надеюсь, старина Хэйуорд не слишком возмутится, – протянула она.
– С чего бы?
– Он так держится приличий. А приличия как будто предписывают, что джентльмену не следует лепить снеговиков, когда их сестра только что…
– Заткнись, Джунис! – властно произнес Эндрю.
– Ты такой симпатичный, когда ругаешься, – снова попыталась подольститься она. – Профиль Рестэриков выглядит почти человеческим, когда они злятся. Как по-вашему, мистер Стрейнджуэйс?
Найджел пробормотал что-то уклончивое, а Джунис с вызовом глянула на Эндрю.
– С таким лицом, как у тебя, что угодно сойдет с рук. Какой чудесный мошенник, внушающий доверие, получился бы из Эндрю! А возможно, он такой и есть. С темными лошадками никогда не знаешь наперед.
– Ну и болтушка же ты, Джунис, – откликнулся Эндрю, деловито сгребая снег.
– Уже если я должна сидеть тут, дрожа от холода, то хотя бы говорить-то мне можно? Потрогай мои руки, просто ледяные.
– Внутри растоплены камины.
Мисс Эйнсли покраснела, что ей не шло.
– Очень жестокий типчик – этот наш Эндрю, вам не кажется? – повернулась она к Найджелу. – Наверно, это от того, что он такой самовлюбленный. Все, что нас с вами привлекло бы или обидело, для него как с гуся вода. От него все словно отскакивает. Бетти была совсем другой. Она никогда никому ни в чем не отказала бы.
В ее последней фразе слышался злобный укол от обиды. Мягко улыбнувшись, Эндрю сделал к ней шаг, опрокинул ее вместе со стулом и, набрав пригоршню снега, закрыл им ей рот. Дети завизжали от восторга и начали забрасывать всех без разбора снежками. Джунис, когда поднялась на ноги и отерла с лица снег, тоже рассмеялась – но иначе.
– Ах ты негодяй! – воскликнула она. – Ну, погоди у меня!
Она вполсилы бросила снежок в Эндрю. Что-то в ее поведении, в голосе или в укоризненном взгляде положило конец безудержному веселью детей.
– Разогнала немного кровь, да, Джунис? Тебе следует больше упражняться.
От холодного язвительного тона Эндрю Найджел даже вздрогнул.
– Думаю, стул лучше отдать королеве Виктории, – продолжал Эндрю. – Ей нужен трон.
Взяв стул, он начал облепливать его снегом, по всей видимости не замечая убийственных взглядов Джунис Эйнсли.
Снеговик понемногу вырастал. Эндрю был поистине мастером, и вскоре под его пальцами начала появляться узнаваемая фигура. Мисс Эйнсли достаточно оправилась и заявила, что королева Виктория геморрой заработает от сиденья на холодном, мокром стуле. Пока Эндрю придавал снеговику завершающие штрихи, она ушла в дом и явилась со вдовьим чепцом с длинной черной вуалью, который выкопала в шкафу с театральными принадлежностями.
Головной убор она водрузила на голову снеговика, и все отступили на шаг полюбоваться плодами своих трудов. Кряжистая, узнаваемая фигура величественно созерцала фасад Истерхэм-Мэнора, ветер развевал креповые ленты и черную вуаль. Эндрю дал Джону и Присцилле по полпенни, чтобы вставить в пустые глазницы. В этот момент к ним широким шагом подошел Хэйуорд Рестэрик.
– Привет, дети. Снеговика лепили?
– Да, папа. Классный, правда? Угадай, кто это.
– Ну давайте-ка посмотрим. Кухарка?
– Нет! – закричала Присцилла. – Это королева Виктория!
– Королева Виктория? Гм… понятно. – Тон Хэйуорда стал заметно морозным.
– Ох ты, боже мой! – пробормотала Джунис. – Мы совершили оскорбление королевского величества!
Хэйуорд дернул себя за ус.
– Простите, – сказал он. – Мне не слишком нравится траурная шляпка. Джон, будь паинькой, отнеси ее туда, где взял.
– Бедная маленькая я! Опять кругом виновата! – воскликнула Джунис. – Это я, сэр, снабдила королеву Викторию головным убором! Он и правда тебе не нравится? А я думаю, в нем вся соль. Так артистично получилось.
