– Да будь оно все проклято! Как всегда, я в проигрыше. Это несправедливо. Это ведь на самом деле мои деньги!
– Ваши деньги?
Путем терпеливых расспросов Найджел добился от нее следующего заявления. Не так давно Бетти пообещала в случае смерти оставить свои деньги Джунис и уже некоторое время выручала ее щедрыми суммами. Но Бетти откладывала составление завещания, а потом стало слишком поздно. Теперь в отсутствии завещания ее состояние отойдет ближайшим родственникам. После смерти Бетти Джунис пошла к Хэйуорду и рассказала об обещании Бетти, но он отказался его признавать. Небольшой доход самой Джунис значительно сократился из-за войны, и она была в отчаянии.
– Поэтому вы прижали Хэйуорда? Ну же, давайте не будем больше это скрывать. Но вы должны сказать мне: чем?
– Нет. Пожалуйста, я не могу. Вы не поймете. И вообще спросите сначала его, а если он не ответит, тогда возвращайтесь ко мне.
– Ладно. Скажите, Хэйуорд знал, еще до смерти Бетти, что она намеревалась оставить все вам? Она когда-нибудь говорила, что рассказывала ему об этом?
– Нет. Насколько мне известно, нет. Да и зачем бы ей это делать? Она же не собиралась умирать.
Найджел счел, что Джунис теперь говорит правду, но она и в лучшие времена была ненадежной свидетельницей. Он не мог забыть, как в ходе допроса у Блаунта она намекала, что мотивом убийства могли быть деньги.
Пришла пора поговорить начистоту с самим Хэйуордом. Войдя в кабинет, Найджел испытал некоторое замешательство, застав там не только хозяина дома, но и его супругу. В черном траурном платье хозяйка Истерхэм-Мэнора смотрелась еще более внушительно. Статная и уверенная в себе Шарлотта совершенно затмевала худого и ерзающего мужа. Жестом импресарио предложив Найджелу садиться, она явно собралась сделать какое-то заявление.
– Надеюсь, вы не против моего присутствия, мистер Стрейнджуэйс. Хэйуорд как раз рассказал мне, что только что произошло, и о других событиях тоже. Он хочет облегчить душу.
На лице Хэйуорда комично смешались виноватость школьника и негодование мужчины, противящегося вмешательству жены.
– Да. Э… именно. Гм-м. Боюсь, я только что вывел из себя мисс Эйнсли. Такая нервозная особа.
Он глянул на Найджела с безмолвной мольбой о сочувствии. Однако Найджел постарался принять самый что ни на есть бесстрастный вид.
– Факт в том… – неуверенно начал Хэйуорд и снова споткнулся. – Суть в том, как рискну предположить, вы уже догадались, что у нее против меня… нет, ничего компрометирующего… просто некое преимущество. Ничего такого, что нельзя было бы опровергнуть. Полнейшее недопонимание. Но скверно выглядит. Я говорю про…
Шарлотта Рестэрик поспешила ему на выручку, подобно линкору:
– Хэйуорд хочет сказать, что в распоряжении мисс Эйнсли есть некие факты, которые она неверно истолковала. В ночь, когда умерла бедная Бетти…
– Ладно, Шарлотта. Я сам могу рассказать, – раздраженно прервал жену Хэйуорд. – Боюсь, я немного ввел полицию в заблуждение относительно моих передвижений той ночью. Я сказал на допросе, что поднялся наверх в половину двенадцатого. Да, так я и сделал. Но когда пришел в гардеробную, то решил, что надо зайти пожелать Бетти доброй ночи. Как вам известно, ее комната расположена в противоположном крыле. Чтобы попасть туда, мне надо было пройти мимо двери мисс Эйнсли. По всей очевидности, она услышала мои шаги, выглянула и увидела, как я иду в сторону дальнего крыла.
– Зачем?
– Э? Что?
– Зачем она выглянула? Мисс Эйнсли выглядывает всякий раз, когда кто-то проходит мимо ее двери?
– Откуда мне знать? Действительно, теперь, когда вы спросили, это кажется немного странным. Просто совпадение, наверно.
– Ничего подобного, Хэйуорд, – вмешалась Шарлотта. – Мне очень неприятно говорить что-либо дурное о Джунис, мистер Стрейнджуэйс, но она действительно одержима болезненным любопытством. – (Как же иначе, – подумал про себя Найджел, – учитывая, сколько всего она «случайно услышала» в этом доме.) – Джунис искренне любила Бетти, но ужасно ревновала ее ко всем друзьям-мужчинам. Вот почему она не ладила с мистером Дайксом. Так вот, комната мистера Дайкса рядом с гардеробной Хэйуорда. Джунис вполне могла подумать, что в другое крыло направляется мистер Дайкс.
– Понимаю. Да, такое возможно. У всех домочадцев была привычка заходить пожелать доброй ночи Бетти?
– О нет, – откликнулся Хэйуорд. – На самом деле я в тот день немного с ней повздорил… говорил довольно резко, и мне… ну, сами понимаете, хотелось помириться.
– Поссорились? Из-за чего?
– Так, пустяки, буря в стакане воды, никакого отношения к…
– Полиция пожелает узнать.
Хэйуорд потянул себя за ус. Ему явно было неловко.
– Я не одобрял то, какие слова она употребляет при детях. Бедная Бетти ругалась как сапожник. Надеюсь, я не ханжа, но не люблю, когда дамы сквернословят. Во всяком случае не желаю, чтобы мои дети так делали, а сами знаете, как они подхватывают словечки. Но мне очень жаль, что я расстался с Бетти на такой ноте.
– Итак, вы пошли пожелать ей спокойной ночи и помириться после ссоры, а мисс Эйнсли увидела, как вы идете в то крыло, – вернулся к теме Найджел. – Вы пошли прямо в комнату Бетти?
– Да.
– И пришли туда между половиной двенадцатого и тридцатью пятью минутами двенадцатого?
– Приблизительно.
– Кого-нибудь еще вы по дороге видели?
– Нет. Я ступал как можно тише, ну, понимаете, не хотел никого будить… Рискну предположить, что это навело мисс Эйнсли на мысль… – Хэйуорд растерянно умолк.
– Оставим пока это. Вы пришли к ее комнате. Что случилось потом?
– Дверь была заперта. Я негромко постучал и окликнул ее по имени. Очень тихо, раз иди два. Ответа не было, поэтому я предположил, что Бетти спит, и вернулся к себе.
– Сколько все это заняло?
– Мужа не было минуты три, потом я услышала, как он снова входит в гардеробную, – вмешалась миссис Рестэрик.
– Полагаю, вы видели бы свет из-под двери, если бы в комнате миссис Рестэрик он еще горел?
– Да. Лампа у нее была погашена. Это совершенно точно. Обычно она читала за полночь, но, конечно же, в последнее время ей нездоровилось.
– Кто-нибудь кроме жены слышал, как вы возвращались к себе?
– Не могу сказать.
– Любопытство мисс Эйнсли не простиралось так далеко, чтобы заставить ее дождаться, когда вы вернетесь?
– Очевидно, нет. Даже в чем-то жаль. Дьявольски неловко… понимаете, у нее возникло впечатление… ну… в свете того, что случилось той ночью, в моих передвижениях было что-то подозрительное.
– Почему вы не рассказали полиции?
– Тут как раз нет ничего сложного, мистер Стрейнджуэйс, – заметила Шарлотта. Улыбка у нее была вполне дружеской, но в голос вкрались надменные нотки. Найджел пожал плечами.
