– Нет, конечно, – заверила Майя.
– Хорошо. Журналисты мне уже порядком надоели. – Он пристально посмотрел на Майю. – Значит, говорите, художественные снимки?
– Да, я фотограф-художник.
Освещенное лампой дневного света, его лицо казалось бледным.
– Вы здесь занимаетесь добычей торфа? – Майя попыталась перевести разговор на другую тему.
– Это было давно. С тех пор, как эти места признали природным заповедником, добычу торфа запретили. Теперь мы занимаемся лесом. Лес у нас, к счастью, не отняли. – Он протер лоб носовым платком.
– Понятно, – Майя огляделась. – Какая у вас тут коллекция самых разных вещей.
– Сорок лет, – ответил он, поднял брови и слегка улыбнулся. – И за это время ни разу ничего не выкинул. Начали собирать еще мои родители. Если покопаться, можно найти все что угодно.
– Охотно верю, – сказала Майя, снова окидывая взглядом все эти тысячи вещей.
Немного помолчав, Майя перешла к делу:
– Послушайте, для моего проекта мне надо сделать несколько портретных снимков. Это должны быть люди, живущие тут вблизи болота.
– Портретные снимки?
– Да, именно. Фотографии людей, которые здесь живут.
– Вот как. И что в этом такого интересного? Это просто мы, обычные люди. Те, кто здесь остался. Мы с Ивонной, Йоран, Тексас. Еще Лайла и ее семья. Большого интереса мы не представляем.
Майя улыбнулась.
– Все так говорят. Но на самом деле это неправда.
– Так это для какой-нибудь статьи? – спросил он. Было ясно, что мысли о журналистах по-прежнему кружились в его голове.
– Нет, это обычный фотопроект.
Он усмехнулся.
– То есть вы хотите меня сфотографировать?
– Вот именно. Кстати, можно спросить, как вас зовут?
– Педер. Прямо сейчас?
– Не обязательно. Я могу приехать в другой день, если вам так удобнее.
Он нагнулся, поднял пустую банку из-под лимонада и бросил ее в кучу других банок.
– Не знаю. Мне кажется, это не очень хорошая… – Он помолчал. – А фотоаппарат у вас с собой?
– Естественно.
– То есть вы хотите сказать, что можно и жену позвать?
– Конечно, позовите.
Жена Педера, Ивонна, оказалась женщиной крепкого телосложения с пристальным взглядом и уверенным рукопожатием. Майя вкратце рассказала о своем проекте. Казалось, Ивонна была польщена.
Майя не уставала удивляться, как часто люди, которых она хотела снимать, оказывались благожелательно настроенными к тому, что она делала. Почти всегда желали всячески посодействовать и редко предъявляли требования или высказывали возражения, хотя они ее совсем не знали и понятия не имели, что она собирается сделать с фотографиями.
Кроме того – и это было, пожалуй, самым удивительным, – крайне редко кто-то отказывался подписать контракт, по которому она имела полное право, например, публиковать снимки или представлять их на выставках.
– Вы не возражаете? – спросила она и протянула бумагу. – У меня в машине лежит несколько альбомов, если вам вдруг интересны мои предыдущие работы. Возможно, вы захотите взглянуть на них, прежде чем подписать договор.
– Да, да, – закивали оба, – с удовольствием посмотрим.
Покончив с формальностями, Майя попросила Ивонну и Педера встать в центре склада и настроила камеру так, чтобы в объектив попало как можно больше деталей интерьера. Все-таки была в этой свалке какая-то красота, этакий свободный хаос с претензией на порядок. Коллекция смесителей рассортирована по видам и размерам, хотя и погребена под кучей карбюраторов и велосипедных педалей.
Закончив съемки на складе, Майя захотела сделать несколько фотографий на улице, на фоне болота и торфяного сарая.
– А можно будет потом посмотреть фотографии? – спросила Ивонна, подбоченившись.
– Естественно. А еще я могу привезти вам в подарок копию самого удачного снимка, – сказала Майя.
– Будем рады, – произнесла Ивонна, посматривая на мужа. – Можно будет заказать рождественские открытки с нашей фотографией и разослать друзьям и знакомым.
– Конечно, – одобрила Майя. – Ощущение, может быть, не самое рождественское, но зато красиво.
Хозяева проводили Майю до машины.
– Кроме всего прочего, меня очень интересует история этих мест, – сказала Майя. – Если я не ошибаюсь, это ведь вы, Педер, нашли тот знаменитый болотный труп?
– Ну, да, – Педер опустил взгляд. – После этого тут такое началось!
Майя открыла дверцу машины.
– Могу себе представить. Кстати, я тут на днях встретила вашу знакомую, Натали. Она ведь была лучшей подругой вашей дочери Юлии?
Они посмотрели на Майю таким взглядом, словно не верили своим ушам.
– Вы встречались с Натали Нордстрем? Она здесь? – спросила Ивонна.
– Она сняла гостевой домик в усадьбе на несколько месяцев, чтобы дописать диссертацию по биологии. А вообще живет в Гетеборге.
– Да что вы говорите! Да, мы часто ее вспоминали и думали, как у нее сложилась жизнь, – сказала Ивонна. – Она исчезла, ничего не сказав. Все так быстро произошло. Ну, вы же знаете эту историю про ее родителей и все прочее?
Майя кивнула.
– Да, я тогда жила в Омоле, об этом много говорили.
– Ладно, мне пора вернуться к работе, – произнес Педер и направился к сараю, где располагался его склад.
– Можно последний вопрос? Вы гуляли на болоте в прошлый четверг, примерно в том месте, где был найден без сознания тот парень? Вон там? – поинтересовалась Майя, указывая в сторону торфяника.
– На болоте? Нет, не припомню такого, – ответил Педер. – Что скажешь, Ивонна? А почему вы спрашиваете?
– Я там делала серию снимков, и в кадр случайно попал какой-то человек, и мне бы хотелось узнать, кто это был, я просто подумала, что вы…
– Нам там делать нечего. Мы в основном тут, возле дома, – перебил ее Педер. – У вас все?
– Да, спасибо, – улыбнулась Майя.
– Он всегда такой недовольный, когда его отрывают от любимого занятия, – сказала Ивонна, когда Педер ушел. – Что я хотела сказать… Ах да. Вы собираетесь фотографировать и само болото тоже?
– Да, планирую.
– Тогда вам следует быть очень осторожной. У нас была дочь, Трейси, вы, конечно, об этом слышали. Она не смогла выбраться из болота. В некоторых местах там действительно опасно. Так что мой вам совет – держитесь мостков.
Майя была поражена ее откровенностью.
– Я помню, – произнесла она, – это ужасное происшествие.
