– Спокойно, Майя. Мы возьмем его, когда представится подходящий момент.
Майя установила широкоугольный объектив, закрепила камеру на высоком штативе, рядом с которым поставила маленькую переносную лестницу, чтобы самой можно было встать повыше. Теперь в кадр попадали все.
Вошла Агнета. Встала так, чтобы ее видели все собравшиеся.
– Как вы уже поняли, с нами сегодня Майя, – она указала на Майю, – она будет нас фотографировать. Думаю, все вы ее уже встречали. Будет интересно взглянуть, что у нее получится. – Агнета выпрямилась и улыбнулась с торжественным видом. – А пока Майя подготавливает оборудование, я предлагаю начать с того, чтобы вспомнить причину, по которой мы здесь собрались. Мы встретились для того, чтобы кое-что обсудить, и это, наверное, полезно – обсуждать вместе те или иные… дела, так сказать.
Дверь приоткрылась, и в комнату вошла Натали. У нее было какое-то необычное выражение лица. Печальное, но в то же время твердое и уверенное.
Все, конечно, заметили ее появление, но тут же снова повернулись к Агнете.
Лишь один человек продолжал смотреть на Натали. Натали не отпускала его взгляд, отвести глаза было просто невозможно. Он вырывался и изворачивался, пока, наконец, не смирился. В ту же секунду Майя щелкнула камерой.
Одновременно открылась двойная дверь, и в проеме показался Лейф Бергрен.
– Добрый день, – произнесла Агнета с вопросительной интонацией. – Мы тут немного заняты, извините.
– Да? – сказал Лейф, – и чем же вы заняты?
– Мы… собираемся обсудить последние события. То, что произошло, глубоко затрагивает каждого из нас. Мы не впервые сталкиваемся с ужасными происшествиями, вы, наверное, в курсе, – произнесла Агнета, поворачиваясь к остальным, словно ища поддержки.
– Я подожду. – Лейф вошел и сел в свободное кресло, поискал глазами Майю. Обнаружил ее на ступеньке в углу рядом с камерой. – Продолжайте.
Собравшиеся обменялись неуверенными взглядами.
– Могу я поинтересоваться, в чем дело, – спросила Агнета с натянутой вежливостью в голосе. – Это частное собрание. Чего вы собираетесь ждать?
– В первую очередь я жду коллег, которые уже едут сюда. Нам придется прервать вашу встречу.
– Что? – возмутилась Агнета. – Что происходит?
– Что происходит? – переспросил Лейф. – А то, что в местных болотах нашли несколько трупов. Кто-то убивал и закапывал этих людей в последние двенадцать лет. А еще не так давно напали на молодого человека, и вот теперь он пришел в себя и поделился с нами интересной информацией.
– Так он пришел в себя? – спросила Агнета. – Ну, это уже хорошие новости.
– Хорошие новости?
Майя заметила, что Лейф раздражен и вот-вот выйдет из себя. Зря он так себя ведет. Но, вероятно, это от недостатка сна.
– В этой комнате присутствуют люди, которым эти новости вряд ли покажутся хорошими, – продолжал он.
Лейф перевел взгляд с Агнеты на ее мужа и дальше на Педера, Ивонну, Тексаса, Лайлу и, наконец, Йорана.
Затем опустил голову.
Беспокойные взгляды, которые собравшиеся бросали друг на друга, выдавали растущее в комнате напряжение и волнение.
– Вы хотите сказать, что кто-то из нас… – проговорила Агнета. – Но это же просто безумие. Мы, живущие возле болота, страдаем от этого всего ничуть не меньше, чем родственники погибших.
– Вы правы, это безумие. Вопрос в том, как именно это все произошло, – сказал Лейф. – И я надеюсь найти ответ в ближайшее время. Речь идет о шести убийствах и одном покушении – насколько нам известно на сегодняшний день.
– О восьми убийствах, – раздался голос позади него.
В ту же минуту в комнату вошли двое полицейских в форме.
– Что такое? – Лейф повернулся к Натали.
– Речь идет о восьми убийствах и одном покушении, – повторила она.
– О ком это вы? – вскрикнула Лайла.
Полицейские пересекли комнату и подошли к Педеру и Ивонне.
– Я должен кое-что объяснить… – сказал Педер, вставая. Его жена Ивонна тоже поднялась, держа перед ним руку, как будто желая защитить.
Поднялся шум, раздался звон наручников.
– Но… что вы делаете? – голос Ивонны звучал испуганно. – Это обязательно?
– Что вообще происходит? – воскликнул Тексас. – Что вы такого сделали?
– Я позвоню, – сказал Педер. – Придется отложить проблему с насосом на потом.
Агнета поскребла ногтем уголок рта. Казалось, она хочет что-то сказать, но звуки никак не хотят превращаться в слова.
– Прежде чем мы уйдем, я хочу сказать только одно, – произнес Педер, раздраженно смахивая руку полицейского со своего плеча. – Другого выхода у нас не было. Правда не было. Мы все это делали не ради забавы. Мы делали это ради вас, ради сохранения наших родных мест, помните об этом. – Он развел руками. – Я бы с удовольствием отказался. Йоран вам расскажет. Он знает о болоте все. Вы думаете, что вы свободны?
– Но что именно вы сделали? – спросил Тексас, обводя взглядом комнату.
Йоран сидел на стуле, прямой как палка и белый как мел.
– Я не понимаю, – произнес он. – Вы хотите сказать, что я имею к этому какое-то отношение?
2
– Ну да, так все и было, – призналась Ивонна Ларссон на допросе в полиции Карлстада. Майя сидела в соседнем кабинете и слушала разговор между Ивонной, Лейфом и еще одним полицейским.
Ивонна сидела, сцепив руки на коленях. Во время разговора она все глубже засовывала их в рукава свитера, как будто хотела незаметно улизнуть, выскользнув из одежды, из собственной кожи. Она часто моргала.
– Мы поняли, что… надо действовать. Мы же знали, что творится на болоте, мы сами стали его жертвами. Спросите Йорана Дальберга, он вам расскажет, насколько ненасытно болото, сколько людей там погибло в течение веков. Мы были напуганы не меньше, чем все остальные, и понимали, что наша очередь может настать снова, причем когда угодно. Тот, кто не прошел через тот ад, через который прошли мы, не имеет права нас осуждать. Мы потеряли нашего бесконечно любимого ребенка. И не могли допустить, чтобы погибла и вторая дочка. Надеюсь, вы это понимаете? У вас есть дети? Ну, тогда понимаете.
Она держалась дружелюбно и сговорчиво, обращалась к Лейфу и его коллеге так, словно пыталась убедить их принять ее сторону, как будто они могли без труда войти в ее положение и понять ее действия.
– Так что я не отнекиваюсь. Мы действительно это сделали. Не могу сказать, чтобы каждый раз это доставляло нам удовольствие. Но в жизни не все доставляет радость. Иногда человеку приходится делать то, что он должен. Так вот. – Она глубоко вздохнула. – Сейчас меня больше всего волнует то, что болото жаждет новых подношений, и никто… никто ничего не сделает.
