Вскоре в автокатастрофе погибла мать Кларка. Семья переехала в дом бабушки. Примерно в полтора года отец запер малышку в задней комнатушке, закрыл окна занавесками. То ли чтобы не поступал дневной свет, то ли чтобы соседи не видели творящийся там ужас. Кстати, они даже не подозревали, что у супругов двое детей.
В комнате не было ни ковров, ни картин, она была абсолютно пустой. Только закрытая детская кроватка и туалетный стульчик. Днём отец привязывал Джини к туалетному стульчику, иногда оставлял её так на всю ночь. Из одежды на ней была только тканевая обвязка, сконструированная таким образом, чтобы не позволять ей трогать испражнения. Он запрещал матери и брату заходить к ней и разговаривать. Сам он лаял и рычал на неё. Если же девочка издавала какие-нибудь звуки, бил её палкой. Обычно он кормил её сам детскими смесями или хлопьями. Изверг не любил шум, поэтому в доме не было ни телевизора, ни радио. Мать и брат разговаривали шёпотом. Играла девочка катушками и полиэтиленовыми плащами, которые висели в комнате. И так все 12 лет
[34].
Слепота матери, с одной стороны, стала причиной заточения Джини, а с другой – она же и освободила её из ада. В октябре 1970 родители сильно поссорились. Мать ушла с Джини к своим родителям, когда мужа не было дома. 4 ноября она решила подать заявление на получение пособия по инвалидности для слепых в близлежащем городе и взяла девочку с собой. По ошибке она зашла не в ту дверь и попала в отделение общей социальной службы.
Когда Джини попала в больницу, уровень её развития соответствовал уровню годовалого ребёнка. Она ходила кроличьей походкой, подпрыгивая, согнув руки и ноги. Полностью распрямить их она не могла. При росте 1,37 м она весила всего 27 килограмм. Изо рта постоянно текла слюна. Она не могла жевать. При сильном волнении не контролировала мочеиспускание и дефекацию. Она не реагировала ни на жару, ни на холод.
Джини не говорила. Данных о том, умела ли она говорить раньше, нет. По одной из версий, девочка до изоляции начала говорить, но потом перестала. По другой, она просто никогда не владела языком на уровне, превышающем тот, который наблюдался при поступлении в больницу.
Сначала Джини не произносила никаких звуков, кроме хриплого хныканья. Очевидно, она не контролировала свои органы речи. Было неясно, понимает ли она, что ей говорят. Через несколько недель девочка начала повторять обращённые к ней слова. А через пять месяцев уже сама их произносила.
В больнице Джини быстро пошла на поправку. Она прибавила в весе, стала больше понимать. За семь месяцев она достигла уровня развития ребенка трёх с половиной лет. В августе 1971 года её выписали. А в октябре того же года молодой лингвист Сюзан Кёртис начала исследовать языковые способности девочки. Она проводила с Джини много времени. Она проводила с ней тесты, ходила в магазины, в зоопарк, гуляла. Чтобы общаться с ней, Сьюзан придумывала игры.
В языковом развитии Джини прошла те же стадии, что и малыши при усвоении родного языка. Она выучивала больше слов, чем нормальные дети такого же уровня развития. А вот предложения и грамматика давались ей с трудом. Она говорила короткими фразами – не больше трёх слов, грамматически неправильно: big teeth (большие зубы), little marble (маленький шарик), two hand (два рука), Curtiss come (Кёртис приходить), want milk (хотеть молоко), small two cup (маленький два чашка), white clear box (белый прозрачный коробка). Ей понадобилось целых четыре года, чтобы освоить язык на телеграфном уровне. Несмотря на все старания Кёртис, девочка так и не научилась нормально говорить. Может быть, её отец был прав, и Джини была умственно отсталой? Кёртис отвечает однозначным нет. Цвета и числа она выучила быстрее других детей. Она была очень любознательной и общительной девочкой. Исследовательница предположила, что языковые проблемы Джини связаны с особой работой ее мозга. Для речи она использует другие механизмы. И оказалась права. Джини говорила правым полушарием, а не левым.
Джини сменила несколько приёмных семей. В 1978 году её мать вернула свои родительские права, и Джини вернулась в дом, где провела первые страшные годы жизни. Со временем мать поняла, что ей сложно ухаживать за Джини, и отказалась от опеки. С 20 лет и по сей день Джини живёт в доме для взрослых инвалидов.
Критический или сенситивный период
Чем Джини так заинтересовала лингвистов? В 1967 году американский невролог и лингвист Эрик Леннеберг выдвинул теорию о критическом периоде усвоения родного языка. Он предположил, что язык врождён и его усвоение зависит как от определённых изменений в мозге, так и от какого-то минимального воздействия. Дети могут научиться говорить только в определённый временной промежуток – от двух лет до переходного возраста. Кёртис хотела проверить, усвоит ли Джини родной язык в 13 лет, когда переходный возраст уже идёт полным ходом. Теория Леннеберга частично подтвердилась, грамматику девочка так и не усвоила.
Что такое критический период и почему он ограничивает наши языковые способности? В начале жизни мозг содержит большое количество нейронов. Со временем многие из них – те, которые не образовали прочных связей с другими нейронами, – умирают. МРТ-снимки людей в возрасте от 7 до 87 лет показали, что с возрастом плотность серого вещества уменьшается. Исключение из этого правила – левые височные регионы, в них плотность серого вещества увеличивается до 40 лет. Объём белого вещества, наоборот, с возрастом увеличивается. Глиальные клетки-помощники оборачиваются своими жировыми телами вокруг отростков нейронов. Эта обёртка называется миелиновой оболочкой. Отростки без миелина легче связываются друг с другом, а значит, лучше сохраняют новую информацию. С другой стороны, миелин быстрее проводит электрический импульс и снижает энергетические затраты на обработку сигналов в нейронной сети. Эффективность растёт, а новые связи образуются уже не так быстро, как раньше. Почему, точно до сих пор неизвестно. Одна версия гласит, если пространство между нейронами занято глиальными клетками, то отросткам нет места для новых связей. По другой версии, клетки-помощники производят вещества, которые замедляют рост отростков, а значит, и образование новых связей.
Рис. 19 Миелиновая оболочка нейрона. Автор: Vainika, under Creative Commons AttributionßShare Alike 4.0 Interntional, https://ru.wikipedia.org/wiki/Файл: Rol-mielin.jpg)
Если в определённое временное окно человека лишить какого-то сенсорного стимула – например, звуков, языка, зрения – это приведёт к отклонениям в развитии. Критические периоды описаны для разных сенсорных систем мозга и не только у людей, но и у животных. (Тут стоит упомянуть, что сейчас критический период называют сенситивным, так как способность к обучению снижается, но не утрачивается полностью).
