После его возвращения из лагеря Карла VIII Большой Совет Флоренции приказал бить в колокола, как во время траура. Лука Корсини, один из почетных граждан, подошел к нему и, схватив узду его коня, смело спросил, чего ему здесь надо? Это было сигналом, и Пьеро был отстранен от должности. В бешенстве он ехал по Флоренции под крики:
– Долой Медичи! Вон из Флоренции!
Он пробовал бросать черни деньги, но в ответ толпа начала швырять в него камни, и ему пришлось бежать из города. После этого его дворец мгновенно подвергся разграблению, а через несколько дней правительство объявило о конфискации того, что случайно уцелело. Пьеро де Медичи тогда посмотрел смерти прямо в глаза, и после этого он уже никогда больше не возвращался во Флоренцию.
Разорение дворца Медичи закончилось прямо-таки сюрреалистической сценой: огромная брозновая статуя «Юдифь с головой Олоферна», созданная великим Донателло, была под гром проклятий вытащена тысячами рук из дворца на площадь Синьории, и там обезглавленный Олоферн предстал перед миром своеобразной кровавой аллегорией – символом победы народа над тиранией.
А потом Карл VIII подошел к стенам города, и флорентийцам ничего другого не оставалось, как успокоиться. Обессиленные, они приняли французские войска, как некий кошмар, как страшный сон наяву.
* * *
В 1495 году, оставив гарнизоны в занятых городах, король Карл VIII, ободренный папой Александром VI (в миру – Родриго Борджиа или де Борха
[8]), любезно открывшим ему свои границы, подошел к Неаполю. В небольшой крепости Монте-Сан-Джованни, что у самых ворот Неаполя, не осталось в живых никого: французы вырезали всех ее защитников, а потом, сами испуганные своей жестокостью, они сожгли эту крепость, чтобы она исчезла у людей даже из памяти. Это событие произвело такое впечатление на Неаполитанского короля Фердинанда II, что он отрекся от престола. Карл VIII не стал долго сомневаться и тут же возложил эту корону на себя.
После этого Карл VIII в течение двух месяцев праздновал свою победу, а в это время образовалась новая коалиция против Франции, в которую вошли кондотьер Людовико Сфорца, бывший союзник французского короля, Максимилиан Австрийский, Генрих Английский, король Кастилии Фердинанд, супруг и соправитель Изабеллы Кастильской, а также… папа Александр VI.
Папа Александр VI (Родриго Борджиа)
«Портрет дворянина». Худ. Альтобелло Мелоне.
Предполагаемый портрет Чезаре Борджиа
Взбешенный Карл VIII разбил армию союзников при Форново 6 июля 1495 года и вернулся во Францию.
Поход Карла VIII имел важные последствия: он познакомил соседние народы с богатыми промышленными городами Италии, с ее роскошью, и в то же время обнаружил ее внутреннюю слабость. Соседи начали смотреть на эту страну как на привлекательную и легкую добычу; отсюда последовали новые вторжения иностранцев, и началась между ними долгая борьба за Италию.
ДМИТРИЙ ИЛОВАЙСКИЙ
русский историк
И встал вопрос: бедная Италия, расчлененная, а потом снова воссоединенная ценой всевозможных эфемерных союзов, кому же она, в конце концов, достанется? Циничному Чезаре Борджиа (сыну папы Александра VI и кондотьеру папских войск) или фанатичному Савонароле…
Ужасный конец Савонаролы
Вернувшись чуть назад, отметим, что в 1494 году, Пополани
[9], имевшие большинство в Большом Совете и манипулируемые Савонаролой, провозгласили Иисуса Христа царем Флоренции. А самих флорентийцев Савонарола провозгласил новым избранным народом, который поведет мир и Церковь к подлинному обновлению. После этого группы молодых людей, совсем почти детей, вооруженные пиками, взяли на себя наблюдение за общественной моралью. Карнавал перед Великим постом превратился в невиданный религиозный праздник, во время которого имел место (уже в 1497 году) первый «костер тщеславия». На площади Синьории воины Христа сваливали в кучу все, что могло символизировать мирскую суетность и удовольствие: пестрые костюмы, игры, украшения, картины непристойного содержания, книги… Там можно было увидеть даже великого Боттичелли, бросающего в огонь свои полотна, и художника Баччо делла Порта, ставшего монахом-доминиканцем под именем Фра Бартоломео и надолго отказавшегося от искусства.
Став рупором истеричных сетований о судьбе грешного человечества, Савонарола кричал о тиранах, развращающих народ, о покаянии и исправлении жизни, а между тем языки пламени охватывали огромную пирамиду, сложенную из принесенных ни в чем не повинных вещей.
У всех этих злоупотреблений тут же нашлись противники – сторонники Медичи и оппозиционеры из числа дворян. Они нашли себе союзника в лице зловещего папы Александра VI. Раздраженный тем, что настоятель монастыря Сан-Марко постоянно называет его Антихристом, папа пригласил Савонаролу «на разговор» в Рим. Монах отказался. А дальше пошло по нарастающей: взаимное отлучение от церкви, запрет на проповеди, второй «костер тщеславия», угроза Ватикана отлучить от церкви всю Флоренцию, свержение Синьории, благосклонной к Савонароле, и выборы нового Совета, арест доминиканца и двух его ближайших сподвижников Доменико Буонвичини и Сильвестро Маруффи.
Специальная комиссия, назначенная Советом, получила задание заставить Савонаролу признаться в том, что его проповеди не имели под собой никакого божественного основания. Тот, естественно, отказался. В ответ его подвергли пыткам. Следственная комиссия состояла из семнадцати членов, выбранных из партии «Бешеных»
[10]. Пытки Савонаролы велись самым варварским образом. Его пытали четырнадцать раз в день, в том числе раскаленным железом, заставляя впадать в противоречия допросами, упреками и угрозами. Три раза Савонарола мужественно отказывался подписать признание. Лишь на четвертый день он вынужден был уступить.
