По подсчетам одного артиллерийского офицера, австрийцами и союзниками во время этого сражения было производимо не менее шестидесяти пушечных выстрелов в минуту! Подобной битвы не видала Европа в течение 42 лет – со времени сражения при Ватерлоо.
И следует это подчеркнуть еще раз – в тот день вся честь победы над австрийцами, имевшими огромное превосходство в артиллерии, принадлежит Наполеону III: везде и во всем он предугадывал, все рассчитывал. При Сольферино, как при Мадженте, не проявил себя Мак-Магон, не проявил себя и никто другой из его славных генералов и маршалов, никто не пришел вовремя спасти французскую армию и Наполеона. Спасителями явились невозмутимое хладнокровие императора, его распорядительность и осторожность в минуты опасности, его благоразумие и находчивость, его верная, рассчитанная последовательность, мужество и, наконец, его неоспоримые большие способности полководца.
Ну и, конечно же, огромную роль в победе сыграло то, что французская артиллерия в первый раз при Сольферино пустила в ход пушки с нарезными стволами, давшие ей немалый качественный перевес над артиллерией противника.
Около четырех часов страшная жара сменилась бурей с грозой и градом. Австрийские войска начали отступление сперва на левом фланге, и это дало возможность оправиться армии Виктора Эммануила, которая перешла в наступление и взяла деревню Сан-Мартино. Отступление австрийцев совершилось, однако, в порядке, а буря помешала союзникам преследовать их с достаточной энергией.
Кто за что воевал
Кровавая битва при Сольферино возвела Наполеона III в апогей торжества и величия. Но Сольферино стало для него тем же, чем для его дяди было Бородино. Со времени Сольферинской битвы восстановитель французской империи испытывал одни лишь неудачи.
Пока же эта битва послужила развязкой первого акта происходившей военной драмы. Сначала было заключено перемирие, а потом Виллафранкский мир (11 июля 1859 года) принес много выгод Наполеону III и его империи.
На встрече в Виллафранке Франц-Иосиф уступил Наполеону III Ломбардию до реки Минчио, а Наполеон III, со своей стороны, передал ее Пьемонту. В свою очередь, Франция получила от Сардинского королевства Савойю и Ниццу. Австрия сохранила за собой Венецию. Все герцоги были возвращены обратно в свои владения. Вся Италия должна была составить один союз – итальянский, под верховным председательством Римского папы и под покровительством обоих императоров. Получается, что, владея Венецией, Австрия тоже стала членом итальянского союза.
Император Наполеон III привык изумлять Европу неожиданностями. Виллафранкский мир во многих отношениях был такою же неожиданностью, как и его знаменитое 2 декабря. Как тогда никто не думал, что конец Французской республики близок, так и теперь все предполагали, что блистательный ряд побед поведет Вторую империю за собой еще к новым триумфам.
При этом сам Наполеон III дал понять всем и каждому, что Виллафранкский мир не вполне обеспечил итальянскую свободу, что этот мир был заключен в силу обстоятельств, стеснявших его свободную волю. Якобы со всех сторон вооружавшаяся Европа заставила его с горечью сказать своим победоносным войскам: «Стойте! Вот предел, дальше которого идти не следует!»
Собственно, так оно и было на самом деле. Результаты войны не оправдали намерений Наполеона III, и с тех пор Италия сама устремилась к единству, к новому политическому возрождению.
Да, в Италии, как уже говорилось, любят ставить памятники королю Виктору Эммануилу II. Но при этом как-то забывается, какую роль в объединении Италии сыграл Наполеон III.
Понятно, что именно так создается национальная мифология. А ведь что имело место на самом деле? Поднимет какой-нибудь очередной революционер «восстание» в каком-нибудь регионе, покричит для виду на площади, требуя свободы, и тут же бежит за границу. И главной «заграницей» для этих революционеров стал Пьемонт или Сардинское королевство – то самое, жители которого разговаривали на языке, очень похожем на французский. Местный король Виктор Эммануил решил, что ему это выгодно. Почему? Да потому что так он мог терроризировать всех остальных итальянских правителей. А кого не вмещал Пьемонт, те бежали во Францию. Именно там, кстати, Джузеппе Мадзини создал свою организацию «Молодая Италия», состоявшую в основном из его личных друзей.
Италия была в то время большой буферной зоной между Австрией и Францией. И тут у Сардинского короля появился очень умный министр граф ди Кавур. А во Франции как раз пришел к власти племянник Наполеона Бонапарта – Наполеон III. Этот человек во всем стремился подражать дяде и лез в драку по любому поводу. И хитрые Виктор Эммануил с Кавуром подумали: а почему бы не использовать агрессивность Наполеона III в своих целях?
Даже во время войн 1859 и 1860 годов, казалось бы, пронизанных единством целей и чаяний, согласие итальянцев между собой было далеко не идеальным.
ДЖОНАТАН КИТС
британский историк
По сути, на будущую Италию Кавур с Виктором Эммануилом смотрели, как на бизнес-проект. Как говорится, если снести все границы в «итальянском сапоге», туда можно будет легко засунуть пьемонтскую ногу…
И они втерлись в доверие к Наполеону III, и тот дал себя впутать в войну против Австрии – за «освобождение» Италии.
И получилось так, что за будущую Италию в основном сражались французы, и взамен они получили Ниццу и Савойю, принадлежавшие до этого Пьемонту. Об этом мы подробнее расскажем ниже, но получилось так, что именно Австрия воевала за независимость маленьких итальянских государств против бесцеремонного Пьемонта, «крышевавшегося» задиристым Наполеоном III. А Франция, получается, воевала за марионеточную Италию во главе с Пьемонтом. Воевала за ослабление Австрии и создание дружественной себе новой страны, которая во всем слушалась бы не Вену, как раньше, а Париж.
В результате великой французской победы на карте мира появилась независимая Италия – под зелено-бело-красным флагом, который придумал для нее Наполеон-старший. То есть Наполеон III оплатил кровью французских солдат итальянский проект своего покойного дяди. Остальное было делом техники.
Глава 10
Рисорджименто: главные герои
Возрождение, воскрешение, новый подъем…
Поначалу термин «Risorgimento» употреблялся по аналогии с «Rinascimento» (Эпоха Возрождения), и делалось это исключительно в культурно-литературном контексте. И только впоследствии, благодаря «отцу итальянской трагедии» Витторио Альфьери, значение этого термина стало постепенно расширяться, распространяясь на политический и национальный контекст.
Рисорджименто – итальянское слово, означающее «возрождение, воскрешение, новый подъем», – является историческим термином, обозначающим период борьбы за объединение и национальное существование Италии, охватывающий бóльшую часть XIX века.
ДЖОНАТАН КИТС
британский историк
Предпосылки Рисорджименто весьма разнообразны: это и либеральные идеи, и романтически-националистические, и социалистические, и республиканские, и антиклерикальные… При этом амбиции Савойской династии, представителем которой был Виктор Эммануил II, удачно соединились с антиавстрийскими настроениями.
