Однако, внимательно взглянув на это подобие театра, мы заметим, что такое сравнение поднимает множество сложных вопросов. Когда Джоан-критик жалуется на боль, как она связана с Джоан-на-сцене? Не нужен ли каждой из этих актрис собственный театр, где она могла бы быть звездой шоу? Конечно, на самом деле никакого театра не существует и эти квази-Джоан не похожи на нас; они представляют собой лишь разные модели, которые она создала для репрезентации себя в разных контекстах. Часто они упрощены, как персонажи скетча или карикатуры, а в иных случаях и вовсе ошибочны. Тем не менее разум Джоан изобилует моделями – прошлые Джоан, настоящие и будущие; некоторые являются остатками прежних Джоан, в то время как другие описывают то, чем она надеется стать; есть сексуальные Джоан и социальные Джоан, атлетические и математические Джоан, музыкальные и политические Джоан, а также различные виды профессиональных Джоан, – и, поскольку у всех этих моделей разные интересы, не стоит ожидать, что они «ладят» между собой. В главе девятой будет подробнее описано, как мы строим подобные модели себя.
Кроме того, идея ментального театра скрывает все процессы, которые, без сомнения, протекают и у актеров на сцене, и в зрительном зале. Что решает, кому появляться на сцене, какие задачи выполнять и когда скрываться за кулисами? Как такой системе одновременно репрезентировать и сравнить два возможных «будущих мира»? Некоторые из этих вопросов рассматриваются в рамках теории «глобального рабочего пространства», предложенной Бернардом Баарсом и Джеймсом Ньюманом.
Баарс и Ньюман: [В теории «глобального рабочего пространства»] театр становится рабочим пространством, к которому вся аудитория «экспертов» имеет потенциальный доступ, как для того, чтобы «рассматривать» вклад других, так и для того, чтобы вносить свой собственный… Отдельные модули могут уделять происходящему столько внимания, сколько им удобно, исходя из их личного опыта и склонностей. В каждый конкретный момент одни из них могут дремать на своих местах, другие – суетиться на сцене… [но] каждый имеет потенциальную возможность влиять на развитие сюжета пьесы. В этом смысле глобальное рабочее пространство напоминает скорее совещательный орган, чем театральную аудиторию
[41].
Однако это поднимает несколько вопросов о том, в какой степени разные ресурсы способны говорить на одном языке, а в следующих главах будет высказана мысль, что разным ресурсам требуется несколько уровней репрезентации и различные краткосрочные системы памяти для отслеживания различных контекстов. Кроме того, если бы каждый работник мог передавать сигналы всем остальным, рабочее пространство стало бы настолько шумным, что системе потребовались бы методы ограничения коммуникации
[42]. И действительно, далее Баарс и Ньюман поднимают именно эту тему.
У каждого специалиста есть «голос», и путем формирования коалиций с другими специалистами он может влиять на решение о том, чему немедленно уделяется внимание, а что «отправляется обратно в комитет». Большая часть работы этого совещательного органа осуществляется за пределами рабочего пространства (то есть подсознательно). Только вопросам первоочередной важности позволено подняться на сцену.
Таким образом, метафора доски объявлений или рынка может помочь одолеть старую идею о том, что в каждом сознании есть центральное «Я», которое фактически выполняет всю нашу умственную работу, – однако для того, чтобы объяснить, как именно эта работа выполняется, нам по-прежнему нужны более сложные теории.
4.9. Последовательный поток сознания
Истина заключается в том, что ни один разум всерьез не занят настоящим: воспоминания и ожидание пронизывают почти каждый момент нашей жизни. Наши страсти – это радость и горе, любовь и ненависть, надежда и страх; даже любовь и ненависть уважают прошлое, ведь причина должна предшествовать следствию…
Сэмюел Джонсон
Мир субъективного опыта обычно кажется непрерывным, и мы чувствуем, что находимся здесь и сейчас, неуклонно двигаясь в будущее. И все же, как отмечено в разделе 4.3, мы можем знать, что сделали недавно, но не можем знать, что делаем прямо сейчас.
Читатель: Это смешно. Конечно, я знаю, что делаю прямо сейчас – и что я думаю, и что чувствую. Как ваши теории объясняют тот факт, что я ощущаю непрерывный поток сознания?
Хотя нам кажется, что истории, которые мы рассказываем себе, описывают события, происходящие в «реальном времени», на самом деле все не так просто, поскольку наши ресурсы мечутся между воспоминаниями, оценивая степень нашего продвижения по отношению к различным целям, надеждам, планам, а также сожаления.
Дэниел Деннет и Марсель Кинсборн: [Сохраненные в памяти события] каталогизируются мозгом как в пространстве, так и во времени. Они имеют временные свойства, но эти свойства не определяют субъективного порядка, потому что не существует единого фиксированного «потока сознания», а лишь параллельный поток противоречивого и постоянно перерабатываемого содержимого. Временной порядок субъективных событий является продуктом интерпретирующих процессов мозга, а не прямым отражением событий, составляющих эти процессы [Деннет, 1992].
И в самом деле, вы не только думаете о прошлом, но и ожидаете событий, которые еще не произошли. (В разделе 5.9 описывается, как процесс может заглядывать вперед во времени путем сравнения прогнозов и ожиданий.) Кроме того, можно с уверенностью предположить, что отдельные части вашего разума функционируют с весьма разной скоростью, а это означает, что разные процессы потребуют разных способов выбора из всего множества частей этих нескольких потоков. На самом деле, хотя мы привыкли к мысли об «осознании того, что происходит в данный момент», но это единственное, чего человек осознавать не может, ведь, как уже упоминалось ранее, каждому ментальному ресурсу может быть известно в лучшем случае лишь о том, что несколько других ресурсов делали несколько мгновений назад.
Читатель: Я согласен с тем, что многие из наших мыслей наверняка основываются на воспоминаниях о предыдущих событиях. Но мне все еще кажется, что в нашей способности осознавать самих себя есть что-то необъяснимое.
ХЭЛ-2023: Вы находите это загадочным лишь потому, что на самом деле у вас нет такой способности. Объем вашей краткосрочной памяти настолько мал, что, когда вы пытаетесь изучить свои недавние мысли, вам приходится заменять записи о них новыми записями о том, что вы их не помните. Таким образом, вы, люди, постоянно меняете данные, которые нужны вам для того, что вы пытались объяснить.
