До вечера вся компания вчерашних собутыльников успела собраться в трактире. Меня похлопывали по плечу и что-то говорили одобряющее, но алкоголь и плохое понимание языка играли свою роль.
Вечером в трактире появился старшой. Окинул всю компанию хмурым взглядом, что-то брякнул и кивком головы указал на выход. У конюшен мне дали в руки деревянный дрын, и старшой начал меня гонять такой же деревянной палкой в спарринге. Само собой, старшой меня сделал, но не смог это сделать вчистую. Вышло примерно десять-двенадцать ударов по мне на мои восемь-девять ударов по старшому.
Вначале я напропускал, но потом первые пропущенные удары подействовали отрезвляюще, и пошёл примерно равный обмен по пропущенным ударам. Мне помогло, что старшой рубился в чисто западном стиле, то есть он пытался продавить при ударе за счёт физической силы своей палкой мою палку. Я же в основном отводил палку старшого и бил из удобной после отводки позиции.
По сути, вообще, существует всего четыре способа приёмки клинка на клинок: западный и восточный стили, круговая и приёмка клинка с переходом на колющий. Вру, пять способов приёмки клинка, не стоит забывать про технику работы на отскоках…
Проще говоря, ну не распространён здесь мой способ приёмки удара противника, что давало мне небольшое преимущество, пока старшой не приноровился.
В общем, новичком себя не показал, но и выдающихся результатов не выдал. Если по-честному, то в реальном бою против старшого я бы с большой вероятностью продул бы. Это только в наивных представлениях бой на мечах ведут и после нескольких пропущенных ударов. В реальности хватит и одного нелепого, слабого удара по касательной в руку, чтобы запаниковать, ослабить внимание и пропустить уже смертельный удар. Рассечение сухожилий, разрезанные мышцы, да и просто слабость от кровопотери никакими тренировками не предусмотрены.
В итоге в конце спарринга начальник охраны что-то одобрительно крякнул на мой счёт, и я понял, что меня приняли не в качестве попутчика торгового каравана, а качестве охранника этого каравана. Сыграло свою роль моё плохое знание языка. Если изначально я хотел просто поехать куда-нибудь вместе с караваном, то сейчас для меня нарисовался более интересный вариант. Места посмотрю, обычаи узнаю, язык подучу и при этом ещё и деньгу какую-никакую буду получать. В общем, одни плюсы, кроме тех случаев, когда надо своей тушкой добро купца защищать.
Как-то незаметно вся компания охранников опять переместилась вместе со мной в трактир, и дальнейшие события я мало помню.
Глава 7
О путешествиях, подслушанных разговорах и геройствах сдуру
Жизнь у меня пошла по накатанной, во всех смыслах, в том числе и по накатанной колее. Более месяца я путешествовал по местной федеральной трассе вдоль границы с ничейными землями. Впрочем, нелишним будет вкратце последовательно рассказать наиболее примечательные события некоторых дней.
Бригада, к которой я присоединился, не очень большая по местным меркам. С десяток крытых фургонов, на фургонах столько же возниц, плюс купец и одиннадцать человек охраны, включая меня. Купец, кстати, личность колоритная. Он так же похож на купца, как я похож на восьмиклассницу в третий день запоя.
Вопреки моим представлениям купец не был толстяком с холеным телом, а, наоборот, выглядел законченным отморозком. Перебитый нос, парочка шрамов на лице, грубые руки с потрескавшейся кожей и характерными мозолями, как у мечников, короткий меч в потёртых ножнах и прочие атрибуты, подходящие более охраннику каравана, а не его владельцу.
Господин Каим был не очень благодушным при нашем знакомстве. Я пришёл наниматься к купцу при всем своём вооружении, а в нём много несуразного для внимательного взгляда профессионала. Кольчуга, что явно бросалось в глаза, сделана не на меня, а под более низкого человека. Меч тоже послужил поводом для ещё одного косого взгляда от господина Каима. Полуторник с узким лезвием, меч не для пехоты.
В качестве исторической справки поясню. После потери копья вооружением всадника становился длинный, лёгкий полуторный меч, наподобие моего, против быдла – пехоты, а топорик (клевец) или шестопёр – против рыцарей в латах.
Тяжёлый меч, который нужно волочить за собой, разгоняя лошадь для удара, мешал манёвренности. Тяжёлый, длинный меч одной рукой просто не удержать, а короткие и широкие мечи бесполезны, ими с коня не дотянешься до противника.
Это в фантазиях Голливуда рыцари только и ждут, когда же можно спешиться и красиво порубиться в латах на сплющенных ломах, а в реальности им приходилось извращаться на коне, с тем, что было под рукой, – мечом совершенно другого предназначения. В одной руке держать поводья и щит, в другой меч и тыкать им голодранцев, поменьше размахивая при этом рукой, поскольку доспех, как правило, кавалерийский и на максимальную свободу рук не всегда рассчитан.
В целом моё знакомство с Каимом вышло как в анекдоте, когда в монастырь пришла устраиваться молодая сексапильная девица из борделя, а настоятельница думала, сильно ли она пропалится, принимая такую работницу под своё крыло. У самого господина Каима рыльце было в пушку. Сам он совсем не походил на купца, но не в этом дело. У достаточно маленького каравана была слишком значительная охрана. Десяток рубил – это не так уж и много, но для десяти телег хватило бы и полдюжины. К тому же возницы тоже не выглядели людьми забитыми, которые всю жизнь только лошадок погоняли. Оружия и доспехов при возницах не было, но разве это повод сбрасывать их со счетов?
Больше вопросов у меня вызывал сам караван. Спрашивается, что делает в этой глуши караван, если не сезон сейчас для скупки урожая?
Как мне пояснил мой приятель Тагул, купец торгует в основном солью и брусками железа с местными, а обратно, когда покидает пограничье, берёт выделанную кожу.
Я не стал показывать, что не поверил ему. Не знаю, каким спросом тут пользуется кожа, железо и соль, но не думаю, что это чересчур доходное занятие, чтобы так разоряться на охране. Если в пограничье так опасно, то ездить надо большими караванами, с другими купцами, и тогда никаких лишних беспокойств не будет.
Сам факт того, что господин Каим взял меня на работу, заставлял задуматься, а не паранойя ли у купца? И как меня нанял на работу Каим, при его-то паранойе, сам удивляюсь. Хотя догадываюсь. Личность я слишком приметная. Верзилу-чужака, плохо говорящего на коренном языке, сложно заподозрить в сговоре с работниками ножа и топора. Слишком приметного разбойника быстро бы запомнили и сдали бы кому нужно, под звон монет. Что касается моих подозрений, то опять же, сама торговля купца наводила меня на подозрения…
* * *
На четвёртый день пути мы остановились в крупном поселении. Поселение насчитывало не меньше шестидесяти домов, имело грубое подобие частокола, да и местные были чересчур спокойные на предмет налёта лихих людей. Парни из охраны и возницы невольно расслабились, в том смысле, что с их лиц спало постоянное напряжение, которое я видел последние три дня. Купец куда-то испарился, оставив своего помощника за главного в торговых делах, да и тот больше делал вид, что делом занят. Чую, что не только заявленные товары везёт караван, а рыться в повозках или тем более расспрашивать попутчиков о содержимом повозок у меня не было никакого желания. Прирежут ночью для спокойствия души, и всё.
