Занавес поднимается
Фото Брайана Ариса, 1979 год
ФАН-АРТ В ЭТОЙ КНИГЕ НЕ ОГРАНИЧИВАЕТСЯ МОИМИ портретами. Некоторые работы поклонники просто сделали мне в подарок. Мне приятно думать, что, пока люди рисовали их, они слушали наши песни. Мой старый друг Стивен Спрауз, создавший многие мои знаменитые образы, всегда включал музыку, набрасывая свои эскизы. Музыка неизменно гремела, когда он работал, – так действуют многие художники, с которыми я знакома. И нет, я не выпячиваю свое раздутое эго, – они не всегда слушают именно мои песни.
Представление о влиянии любой музыки на живопись может казаться романтическим. И все же, разглядывая все версии себя, моего лица, моих ролей, сыгранных в течение многих лет, я понимаю, что эти портреты меня трогают. Многие из них срисованы с моих знаменитых фотографий авторства Криса Стейна, Мика Рока, Роберта Мэпплторпа, Брайана Ариса, Линн Голдсмит и Энни Лейбовиц – однако в каждой есть нечто самобытное. Нечто из области субъективного, как иногда говорят. Чувства всегда присутствуют и в картине опытного художника, и в работе менее искушенного и более молодого рисовальщика, и в этом для меня и заключается самый кайф.
Добавления Роба и обзор концепции фан-арта – исключительны, как и все, что он делает. А еще ему пришла в голову идея запустить сайт, где можно выкладывать любой фан-арт вроде этого. Интерактивная книжка… ОБОЖАЮ!
Недавно в Музее Гуггенхайма я встретила знакомого продюсера, Чарли Ниланда, который работал с моим сольным альбомом Necessary Evil. Мы пришли посмотреть картины Хильмы аф Клинт из Шведского музея искусств. Хильма начала рисовать еще маленькой девочкой и посвятила жизнь холсту, краскам и искусствоведению. Интересно, кто-нибудь из авторов фан-арта остался верен своему увлечению, реализовался в портретной живописи или других жанрах? Скорее всего, я никогда этого не узнаю. Но я наверняка обрадовалась бы, если бы так и было.
Каждый музыкант, актер, художник на моем пути утверждал: «Нас делают фанаты». Это цепная реакция, взаимодействие, и доказательство здесь, в моей книге. Для меня это способ сказать спасибо…
(Продолжение следует.)
7. Набираем высоту
Я не люблю барахтаться в прошлом. Ты что-то делаешь, если везет – извлекаешь из этого урок и двигаешься дальше. Чему я училась? Самовыражению, развитию в том, чем я занимаюсь, пониманию, где мое место, управлению собственной жизнью. Как лучше себя показать? Да, было такое. Как совершенствовать свое выступление и лучше позировать? Да, это тоже. Но вот момент с управлением… Не особенно. Не очень-то много контроля получаешь, когда расписываешься своей жизнью на множестве контрактных страниц и тебя привязывают к голове ракеты. Урок тот же, что и всегда: выживай и ищи способ творить, пока мчишься сквозь космос.
Были ли мы привязаны к готовой к запуску ракете – или же, как любил говорить Крис, гнались за морковкой?
[48] Как бы то ни было, в тот момент мы взлетели. Именно взлетели. Это было буйное, не дающее передышки, сумасшедшее время, многое сейчас уже смешалось в памяти из-за скорости, с которой тогда разворачивались события. После релиза первого альбома мы отыграли несколько концертов в Нью-Йорке, а потом, в феврале 1977-го, собрались в дорогу, в первый раз. Учились жить в дороге. И жили… Сначала мы поехали в Лос-Анджелес, где нас поселили в Bel Air Sands. Наш менеджер договорился с владельцем: номера даром в обмен на несколько бесплатных концертов. Предполагалось, что они будут проходить на круизном корабле. Но когда дошло до дела, оказалось, что корабль объявлен непригодным к плаванию и разрешение на выступление отменили. А мы тем временем каждую ночь на нашем арендованном грузовичке ездили от Bel Air до клуба Whisky a Go Go на бульваре Сансет.
До начала концертов необходимо было подписать контракт. Питер Лидс, бывший менеджер The Wind in the Willows, вновь вошел в нашу жизнь, предложив работать с Blondie. Он не первым решил примерить на себя на эту должность. До него у нас были менеджеры-неофиты – милые маленькие наркоманы из Бронкса. О боже, они были такие восхитительные, смешные и так тащились от Blondie. Они пришли в CBGB, два низкорослых мальчика, одетые, как танцоры диско семидесятых, в рубашках c длинными отложными воротниками и брюках клеш. Но почему-то их внимание все равно нам льстило. Они заявили: «Мы хотим работать с вами». Бог знает почему. У нас не было никакого контракта, ничего в этом роде. Они просто начали выпускать всякие штуки: афиши, значки, футболки. Возможно, они даже пытались куда-то нас протолкнуть.
