Ромуальд морщась прочел письмо маркиза.
— Поздравляю, ар Стрегон. Все же сумели размотать клубок, — произнес он без всякого удивления.
— Вы все знали!
Оттавио, который оставил оружие в прихожей, попытался обратиться к Той Стороне, но у него ничего не вышло. Фамильный аспект жег грудь холодными иглами, но тоже ничем не мог помочь. Понтифик досадливо покачал головой.
— Не стоит даже пытаться, господин ар Стрегон.
В этом заключалось могущество священнослужителей Владык. За территорией храма или освященного места они не могли ничего, практически никто из них не был одаренным. Но на святой земле, благодаря невероятно сильным, за счет потока даров и жертвоприношений, церковным духам и сложной системе договоров, клятв и обетов, они были почти всемогущи. А жил Понтифик прямо в здании пантеона.
— Да прекратите вы дергаться, — глядя на вскочившего Оттавио, продолжил он. — Кто, как вы думаете, сделал так, чтобы амулеты попали к обычным людям?
— Вы? Объяснитесь, ваше преосвященство!
— Меня втянули в это примерно полгода назад. Узнав о святотатстве, которое совершили эти сумасшедшие, я пришел в ужас. Но что я мог сделать? Моя власть здесь — фикция. У меня нет в округе ни влиятельных родичей, ни достаточного количества верных людей. Зато я мог послужить отличной ширмой для их замыслов. Тогда я, через одного монаха, который был мне обязан, подсунул два амулета нуллумам. Я знаю маркиза, да и вас теперь тоже, он бы рано или поздно раскрутил это дело.
— Почему вы не обратились к префекту напрямую?
— Чтобы мне перерезали глотку мои собственные секретари? Два месяца назад я подкинул в ваше ведомство анонимную жалобу, в которой содержалось множество деталей этого гнусного преступления.
— Я ничего о ней не слышал. Полагаю, префект тоже.
— Вот и я о чем! Поймите, еще три дня назад я бы с вами и разговаривать не стал, свалив решение проблемы на префектуру. Но сегодня… Скажите, что вы думаете по поводу графа Вальдштайна? Кажется, ваш брат ходит у него в конфидентах?
— Брат говорит, что маршал Вальдштайн рожден под счастливой звездой. А также, что он жесток, последователен, умен. Он не проиграл ни одной значительной битвы. К нему благоволит император и Военный Совет. Он — человек довольно смутного происхождения, маршал в свои тридцать две зимы!.
— Вот и я слышал примерно то же самое. Сегодня Грау в ярости и панике. Им внезапно стало не до нас. Поэтому вы можете закончить дело одним ударом, пока они бодаются с Вальдштайном. Вы же понимаете, что стоит прекратить производство амулетов, и их амбициозным планам конец?
— Как в этом замешаны Грау? — уже зная ответ, спросил Оттавио.
— Деньги, ар Стрегон. Деньги на исследования и местные ресурсы. Например, бауэры для экспериментов. Связи. А им от этого проекта нужны была власть. В семье герцогов Ландерконинг слабый вырождающийся дар. А тут такая возможность получить армию одержимых. Власть силы. Настоящая власть! — Ромуальд облизал губы.
— Хорошо, вы подпишете мой ордер на обыск Обители?
— Печать поставлю. В случае чего скажу, что вы подкупили моего секретаря. А его отравлю, он мне надоел. А чего вы на меня так смотрите, ар Стрегон? Если вас ждет успех, это будет наше совместное расследование. Префектуры и Священной Консистории. Если вы с префектом не вытянете или, не приведи Владыки, погибнете, мое дело — сторона! Вот еще что. Прямо сейчас напишите приказы на аресты трех моих помощников и еще пары настоятелей церквей. Их я тоже заверю печатью консистории. Аресты нужно будет произвести сразу, после того, как вы поедете в Обитель. Поручите это надежным людям.
— Кто еще участвует в заговоре? — спросил Оттавио, присаживаясь к столу, на котором стоял письменный прибор, чтобы написать приказы об аресте.
— Я вам ясно сказал. Пока вы не ликвидируете гнездо еретиков, я и пальцем не пошевелю, чтобы вам помочь. И рассказывать я вам больше ничего не собираюсь. Найдите оскверненные алтари в Обители, это будет доказательством святотатства. И достаточной причиной для смены руководства и моего вмешательства. А до того я умываю руки.
Оттавио вынырнул из раззолоченных, парчево-атласных глубин будуара понтифика, чувствуя себя так, как будто искупался в выгребной яме. «Энтот Стрегон выглядит как кусок дерьма, а значит, в выгребной яме ему и место» — не вовремя вспомнились давешние наемники. Темные духи!
Печать семи Владык
1
Дальше события понеслись галопом. Водоворот приказов, распоряжений, согласований закрутил Оттавио, прожевал канцелярскими зубами и выплюнул, наконец, к подножию лестницы Зеленого Дома в первом часу утра. Здесь был намечен сбор отряда, выдвигающегося в сторону Обители Святого Духа. Дела Вальдштайна шли, судя по всему, отлично. На большей части городских ворот его людей сменили привычные отряды, капитаны которых уже присягнули новому маршалу. Из-за гер Грау никто из наемников в бутылку лезть не собирался. Говорят, в западных казармах взбунтовался гарнизон и заперся, требуя задержанной платы, и, якобы, туда уже отправили офицера с деньгами. Патрули драгун покидали городские улицы, возвращаясь в своей лагерь. Оттавио вручил Лоренцо ворох бумаг, сопровожденный четкими инструкциями, и, отпустив слугу, устало опустился прямо на ступеньки. Светало. Сквозь молочно-белый колючий утренний туман показался край огромного солнечного диска. К Зеленому Дому, поеживаясь от утренней промозглой холодрыги, подтягивались хмурые стражники, ведя в поводу лошадей. Появился душераздирающе зевающий гер Кройцберг в полном боевом облачении: в кирасе, с двумя пистолетами, пороховым рогом, рейтарским мечом, кинжалом. Только шлема и алебарды не хватало — готовый конкистадор. Посреди сутолоки людских и конских тел аудитор увидел вялого, как осенняя муха, де Бержака. Оттавио отвел его в сторону:
— Вы с ума сошли, любезный ар Стрегон, будить меня в такую рань! Благородный человек не встает раньше четвертого часа! А я еще толком и не ложился!
— Мне нужно, чтобы вы сегодня подменили меня в доме маркиза. Время неспокойное, мне нужно, чтобы возле него был надежный человек, умеющий держать в руках клинок. Лоренцо нужен мне, Удо на службе. Поверьте, один только обед в Стеклянном доме вам компенсирует ранний подъем, — уверенно сказал Оттавио, протягивая франку мешочек с монетами, плату за охрану. Тот, не чинясь, взял тощий кошелек, глаза его при упоминании обеда оживились.
— Владыки с вами, Оттавио, езжайте и ничего не бойтесь. Я покараулю вашего толстяка.
Оттавио подвели лошадь. Пора было выдвигаться.
2
Обитель Святого Духа хмуро взирала на вторгшийся внутрь отряд стражи префекта. Наемники на башнях долго препирались, не желая впускать всех, но уступили напору гер Кройцберга, обещавшего им всевозможные кары за чинение препятствий имперским властям. Окончательным аргументом все же стали зеленые консисторские печати. Охрана подчинялась напрямую консистории, а не приору. Тем более, что приор последние два года хворал и не вставал с постели.
