Два удара сердца, и практически весь купол, под душераздирающий скрип разрываемой жести, треск ломающихся балок и грохот падающих с огромной высоты камней рухнул внутрь здания. Из входа и лопнувших окон выметнулось огромное облако пыли вперемежку с брызгами цветного стекла.
Оттавио, застыв на месте, ошеломленно наблюдал за картиной величайшей в истории Эвинга гекатомбы. В основном зале собора находилось не менее трехсот человек. И шансов выжить у них не было почти никаких. От собора вновь донесся скрежет ломающегося камня и правая башня, та самая, внутри которой он поднимался наверх, накренившись, начала рушиться. Вот вершина башни раскололась. Часть каменных блоков упала внутрь здания, обрушивая перекрытия центрального предела. Остальные, падая практически вертикально вниз, по дороге разносили башню вызывая ее дальнейшее обрушение. Четыре удара сердца и башня рассыпается до основания, завалив площадь перед Пантеоном кучами камней и полностью заблокировав центральный вход в храм.
Бегство 1
Столько, сколько в этот злополучный день, Оттавио не бегал наверное никогда в жизни. Люди со страхом и недоуменим вглядывающиеся в искореженый купол Пантеона, лишившегося башни пока что едва ли обращали внимание на бегущего в одной камизе по улице колдуна. Однако долго потрясение продлиться не могло.
Оттавио прекрасно понимал как все что только что произошло выглядело со стороны. С купола центрального городского собора слетел «тот самый колдун» — кровавый мясник, убийца невинных горожан. А следом за этим здание обрушилось похоронив под обломками несколько сотен человек. Поэтому колдуну и его окружению следовало убираться из города немедленно. Под крыло к Секондино и маршалу Вальдштайну.
Да даже просто гибель всех заложников, во время «еретической службы», без всяких дополнительных условий делала бунт «обновленцев» совершенно неизбежным. Самое главное теперь было быстро убраться из города, пока люди не опомнились.
Запыхаясь он подбежал к дому, увидев на крыльце толпу его временных обитателей, с тем же потрясением вглядывающихся в силуэт собора, и заорал:
— Бегом снаряжаемся, надеваем доспехи, берем оружие, и двигаемся на выход из города. Бегом, бегом пока еретики не опомнились! Пока город не превратился в ад!
Ар Беккер опомнился первым, тут же начал давать распоряжения своим ребятам, двоих он оставил на входе мониторить ситуацию на улице, все остальные бросились в дом.
Оттавио молча пересчитывал своих, и понимал если сейчас кого-то нет на месте, ему придется выбираться самому. Ждать нельзя.
На месте ар Беккер со своими стражниками, ар Моссе, Элиза со своей компаньонкой, Милош и Хартвин. Де Бержака где-то темные духи носят. Придется уходить без него.
2
Спустя четверть стражи Оттавио с друзьями покинули стеклянный дом. В воздухе повисла мерзкая мелкая морось, то ли мокрый снег, то ли очень холодный дождь.
— Простите, благородный господин, обратился к Оттавио худощавый смуглый горбоносый дворянин, вооруженный тяжелой шпагой и двумя пистолетами. Возле него нерешительно переминались с ноги на ногу несколько горожан. Все с красными повязками. — Вы собираетесь покинуть город? Позволите нам присоединиться к вашей группе?
— Ваше имя?
— Бернард Ханвик, эксквайр (ютландский титул равный титула найта в райхе).
— Можете идти с нами, но если что ждать мы вас не будем.
— Благодарю. Поступаю под ваше командование.
— Куда идем? — спросил у Оттавио Удо ар Беккер, — к Красным или Рыночным воротам?
— До Красных ближе, но Рыночные ближе к лагерю Дино. А идти на виду городских стен, или делать крюк через предместья, это огромная потеря времени. Будем надеяться, что пройдем спокойно. Не должно так быстро начаться.
3
— Мятежники и еретики обновленцы, разрушив городской Пантеон, также взорвали пороховые погреба под Рыночными воротами, вызвав обрушение городских укреплений. Возглавили мятеж люди герцога Ландерконинг и графа Вальде. Они воспользовались тем, что мои войска рассредоточены по зимним квартирам по всему округу, но они жестоко просчитались, затевая свой подлый мятеж. Считаю своим долгом и святой обязанностью показать еретикам силу гнева вашего Императорского Величества. Обязуюсь быть беспощадным к врагам райха. Обещаю, что к весне мятеж будет подавлен, и округ Вестгау будет очищен от мерзкой ереси обновленцев. Каждому из бунтовщиков найдется своя веревка или плаха. Засим остаюсь верным слугой вашего Императорского Величества, маршал Альбрехт Вацлав Эусебиус гер Вальдштайн, граф Фридландский. Писано 13 февраля 1606 года от Откровения в пригороде имперского города Эвинга.
Маршал закончил диктовать донесение и вышел из душного чрева шатра на свежий воздух, оставив писцу доделывать рутинную работу с песком, горячим сургучом и шпагатом. Башни Рыночных ворот целые и невредимые едва проступали через серую морось угловатыми силуэтами. От них из города изливался редкий ручеек первых беженцев, стремившихся попасть под защиту имперских драгун.
— Полковник, все готово к подрыву ворот? — осведомился Вальдштайн у старшего ар Стрегона.
— Да мой маршал. Однако я прошу вас подождать. Мой брат наверняка прорывается ко мне, со своими друзьями, я хочу дать им шанс отступить из города.
— У вас есть половина стражи. Потом вы взорвете ворота, вне зависимости от того, успеет ваш брат к ним или нет. Вам ясно?
— Да мой маршал. Будет исполнено!
— Удачи вам Секондино. Я отбываю. Сворачивайтесь. Нам тут пока нечего делать. Вернемся к весне.
4
Спокойно пройти не получилось. Как только небольшой отряд покинул относительно благополучные кварталы, стало понятно что к воротам придется пробиваться с боем.
Переулки перекрывались наспех возводимыми баррикадами, на некоторых сидели люди с черными повязками, на некоторых с красными. Чем дальше отряд продвигался от центра тем больше было черных повязок. Некоторые горожане просто выбрасывали из окон мебель, чтобы максимально затруднить передвижение по их улице.
Кое-где уличные старшины уже организовывали стаскивание мебели в кучи перекрывающие переулки.
Окна второго-третьего этажей фархверховых домов ощерились отблесками на проржавевших стволах, проросли дымками подожженных фитилей.
Несколько раз их отряд обстреляли. Только доброй волей Владык никто не был ранен или убит. С крыш в них метали осколки черепицы. Из окон в них летели цветочные горшки и писсуары, их поливали помоями, и швыряли мусор. Однако впрямую нападать на довольно крупный и хорошо вооруженный отряд горожане пока не осмеливались.
Однако в этот день на улицы вышли не только горожане. местные дворяне тайно накапливали в городе отряды своей стражи, и многие из них уже вывели своих людей на улицы.
Верхушки башен Рыночных ворот уже виднелись над крышами окружающих отряд Оттавио домов, когда они напоролись всерьез.
