Дождь кончился так же внезапно, как и начался. Дворники со скрипом скользили по мокрому стеклу; тротуар поблескивал в лучах проглядывающего из-за туч солнца. Над горизонтом разноцветной дугой изогнулась радуга.
– Смотри, – Эмма указала на нее подруге. – Это на удачу.
– Удача нужна только идиотам, – буркнула в ответ Мадлен.
Эмма невольно глянула в зеркало заднего вида, чтобы убедиться: кроличья лапка по-прежнему висела на сумке Мадлен. Интересно, верит ли она в силу амулета?
– Знаешь, – медленно сказала Эмма, – обычно у тех, кто сбежал из дома, все в порядке. Тайер, где бы он ни был, наверняка нашел других бродяг. Они будут заботиться друг о друге.
– С чего ты взяла?! – вскинулась Мадлен.
Эмма немного помолчала, разглаживая подол полосатого платья, которое одолжила утром в гардеробной Саттон. Она могла бы назвать десятки ребят из приемных семей, сбегавших из дома потому, что даже неизвестность была лучше того, с чем они сталкивались у опекунов. Да и сама она однажды сбежала, чтобы убраться подальше от жестоких приемных родителей. После особенно страшной ночи Эмма собрала вещи и отправилась в путь, надеясь добраться до Лос-Анджелеса или Сан-Франциско. По дороге она встретила еще двоих беглецов, живших на автомобильной свалке. Дети устроили там настоящий палаточный лагерь, где было все: от одеял и сковородок до игровой приставки, которую они бегали заряжать в ближайшую закусочную. Они тут же приняли одиннадцатилетнюю Эмму под свое крыло, устроили ей ночлег в палатке и заботились о том, чтобы она была сыта. Малолетние бродяжки оказались куда заботливей многих приемных родителей. Полицейские нагрянули в лагерь на четвертый день, как раз когда Эмма начала обживаться в новом «доме». Они забрали в отделение всех обитателей свалки, а потом расселили их по приютам и опекунам.
– Видела передачу по телевизору, – ответила наконец Эмма.
– Какой только ерунды не говорят, – Мадлен поправила выпавшую из прически прядь. Ее красивое лицо снова застыло. – Впрочем, не важно. В мире нет ни одной проблемы, которую нельзя решить, потратив пару тысяч баксов. Хочу найти что-нибудь для завтрашней вечеринки у Шарлотты. И разве ты не собираешься купить новый наряд к своему дню рождения?
Машина свернула на парковку. Немного покружив, Мадлен нашла свободное место и заглушила двигатель. Вскоре девушки уже шли к главному входу. После дождя легко дышалось, спокойная музыка, доносившаяся из динамиков у дверей, расслабляла. Стоило им войти, как Эмма заметила знакомую надпись на витрине в торце магазина, и ее сердце сжалось от радости. «Секонд-хенд “Белиссимо”, – гласила вывеска.
– Давай зайдем ненадолго? – предложила Эмма подруге.
Мадлен присмотрелась к надписи и скривилась.
– Зачем это?
– В таких магазинах часто попадаются отличные вещи!
– Раньше мы сюда ни разу не заходили, – удивилась Мадлен.
– Хлоя Севиньи в этом сезоне носит только винтаж, – Эмма уже подхватила ее под руку и потащила за собой. – И Рейчел Зоуи, кстати, тоже. Идем же. Пора выйти из зоны комфорта и попробовать что-нибудь новенькое!
Здесь Эмма покривила душой: покупка бессмысленно дорогих джинсов как раз и находилась за пределами ее зоны комфорта – в отличие от посещения магазина подержанных вещей. Тратить деньги Мерсеров на такую ерунду не хотелось. К тому же, копируя Саттон, Эмма рисковала полностью потерять себя. Этого нельзя было допустить, пусть у них теперь и одна жизнь на двоих.
Колокольчики над дверью приветствовали девушек громким перезвоном. Как и в любом секонд-хенде, здесь пахло нафталином, картоном и старыми вещами, пылившимися в шкафах. За прилавком, листая новый выпуск Cosmopolitan, сидел молодой чернокожий парень в пестром леопардовом жилете. Стойки были забиты одеждой; у задней стены возвышался стеллаж с обувью.
Не долго думая, Эмма бросилась к вешалкам с платьями. Мадлен застыла у двери, стараясь не делать лишних движений, как будто боясь подцепить блох.
– Смотри-ка! – Эмма выудила из ящика возле стены пару больших очков с дужками в золотистой оплетке. – Винтажный Guccil.
– Подделка, скорее всего, – Мадлен осторожно засеменила к ней.
– Вовсе нет, – Эмма продемонстрировала ей крошечные буквы под символом марки: «Сделано в Италии». – Отличная находка. И цена бросовая – сорок долларов. На что спорим, они тебе будут очень к лицу? И знаешь что? Таких больше ни у кого не будет!
Ловко разогнув дужки, Эмма водрузил очки на нос Мадлен. Та возмутилась было, но, бросив на себя взгляд в зеркало, перестала протестовать. Очки действительно идеально подчеркивали мягкую линию ее подбородка и высокие скулы. Покрутив головой, Мадлен поняла, что выглядит в них как наследница знатного рода.
– Они и правда ничего, – признала она наконец.
– Я же говорила!
– Ты уверена, что это не подделка?
– Это не подделка! – неожиданно подал голос продавец. – Неужели я похож на человека, который станет торговать китайским барахлом? Либо покупайте, либо снимайте их, только перестаньте мне тут морщить носик.
Мадлен сдвинула очки на кончик носа и окинула парня холодным взглядом:
– Я их покупаю.
За все время, что ушло на оформление покупки, продавец не издал ни звука. Поджав губы, он протянул девушкам пакет, взял деньги и отвернулся. Эмме и Мадлен стоило больших усилий сохранять серьезность, но, едва выйдя из магазина, они расхохотались.
– Господи, что это на нем было? – задыхалась Мадлен. – Жилет из морского котика?
– Перестаньте мне тут морщить носик, – вторила ей Эмма, очень похоже передразнивая продавца.
– Невероятно, – Мадс снова хихикнула и обняла подругу за плечи. Эмма вздрогнула. На секунду ей удалось забыть, в какой странной ситуации она оказалось, но теперь осознание беды снова накрыло ее.
Рука об руку девушки поднялись на эскалаторе на верхний этаж. Уже ступив на глянцевую плитку пола, Эмма обернулась, заметила этажом ниже знакомый силуэт и внутренне сжалась. У витрины зоомагазина, изучая резиновые пищалки и шипованные ошейники, стояла темноволосая девушка. Почувствовав чужой взгляд, она подняла голову. Ниша.
Мадлен тоже ее заметила и наклонилась к уху Эммы:
– Она будет следующей. Отомстим ей завтра.
– Отомстим?
– Шарлотта кое-что придумала. Тебе понравится. Утром будь готова к половине восьмого, мы за тобой заедем.
Ниша хмуро посмотрела на подружек, демонстративно поправила идеальную прическу и двинулась прочь. Эмма проводила ее взглядом. Быть готовой утром? Но к чему? Она покосилась на Мадлен, но увидела лишь свое растерянное лицо, дважды отразившееся в стеклах новых солнечных очков от Gucci.
Я тоже растерялась, и виной тому были странные нотки в голосе Мадлен. Все указывало на то, что месть, придуманная Шарлоттой, навлечет беду на всех нас. Оставалось только ждать утра и надеяться на лучшее.
