Ниша осела на скамейку возле шкафчиков:
– Я… я не знаю, как он туда попал!
Наблюдая за происходящим, Эмма взволнованно ломала пальцы. Ниша, конечно, та еще стерва, но такого она не заслужила!
Признаюсь, я тоже смотрела этот спектакль со смешанными чувствами. Может быть, при жизни он бы мог мне понравиться, но с точки зрения убитой такая постановка была чересчур жестокой. Да и выбор сюжета почему-то казался подозрительным…
– Я должна осмотреть и верхнюю полку, – произнесла женщина-полицейский. – А потом мы вместе отправимся в отделение.
– Но это какая-то ошибка! – Ниша уже не сдерживала слезы.
Эмма вцепилась в рукав Шарлотты:
– Девочки! Хватит. Она свое получила.
Шарлотта едва не поперхнулась от изумления:
– Что?!
– Посмотрите на нее. Она в ужасе!
– Тем смешнее! – вмешалась Мадлен.
– Ты же не хочешь, чтоб ее удар хватил! – возмутилась Эмма.
– Можно подумать, Саттон, твои розыгрыши были безобидней! – капля воды упала на голову Шарлотты, но девушка даже не вздрогнула. – Не надо сейчас разыгрывать из себя душку. К тому же Ниша получила по заслугам. Она знала, что не отделается ерундой вроде соды в шампуне или лягушки в бассейне, если перейдет нам дорогу.
– По-моему, шикарно получилось, – вмешалась Лорел.
– Спасибо, – Шарлотта расплылась в довольной улыбке. – Мне хотелось чего-то особенного, чтобы год «Игры в ложь» запомнился нам на всю жизнь.
Эмме стоило немалых усилий скрыть удивление. «Игра в ложь»?
Слова еще не успели отзвучать, а меня уже захлестнул водоворот воспоминаний. Крики, смех, попытки сдержать эмоции, горячий ток адреналина… Я пыталась разглядеть что-нибудь, но в памяти так и не всплыло ничего конкретного. Только эмоции.
События продолжали стремительно развиваться. Полисмен потянулась к задвижке, чтобы открыть верхнюю полку. Шарлотта схватила Эмму за руку.
– Приготовься!
Стоило дверце открыться, как из нее вылетело что-то большое и блестящее. Ниша вскрикнула и заслонилась рукой, Эмма едва не повторила тот же жест… но тут поняла, что это всего лишь гелиевый воздушный шар в форме банана с нарисованными на нем выпученными глазами и безумной улыбкой. Освободившись из заточения, он взлетел к потолку, ударился о него и завис, покачиваясь, над головами собравшихся. От удара пришла в действие спрятанная внутри пищалка, и в комнате раздался странный искаженный голос:
– Кошмар! Кошмар! Кошмар!
На ленточке, которая была привязана к шарику, болталась записка: «Попалась!»
Эмма расхохоталась. Эта часть розыгрыша была и правда смешной.
Ниша провела рукой по глазам и нахмурилась. Обернувшись в поисках лже-полисмена, она обнаружила, что та давно скрылась с «места преступления», прихватив с собой нож. Тогда девушка поймала шарик, со злостью сорвала с него записку и швырнула на пол.
– Кошмар! Кошмар! Кошмар! – без устали повторял механический голос.
Шарлотта выскочила из душевой, каблучки ее выбили звонкую дробь на кафельном полу. Ниша, пунцовая от ярости, обернулась на звук.
– Настоятельно советую нас в этом не обвинять, – спокойно встретив ее взгляд, произнесла Шарлотта. – Иначе придумаем что-нибудь похуже.
За ее спиной стояли Мадлен и Лорел и тоже с угрозой смотрели на Нишу. Эмма же постаралась как можно быстрее проскочить мимо. Свернув в соседний коридор, подруги буквально упали на пол от смеха. Мадлен вцепилась в руку Шарлотты. Лорел хохотала так, что едва не рыдала.
– Лицо! Вы видели ее лицо! – выдавила Шарлотта.
– Бесценно! – поддержала ее Мадс.
Лорел ткнула Эмму пальцем:
– Чего ты такая кислая? Признайся, ведь было круто?
Теперь все они смотрели на нее, будто ждали приговора: казнить их за этот спектакль или помиловать. Эмма невидяще уставилась в большое, во всю стену, окно. С парковки выехал и скрылся из виду желтый школьный автобус. Мимо, оживленно болтая, прошла группа девочек в форме сборной по хоккею на траве. Наконец, собравшись с силами, Эмма повернулась к подругам Саттон, изучая их лица. Чем бы ни была «Игра в ложь», Саттон в ней была заводилой. Это уж точно.
Шарлотта шутливо помахала рукой у нее перед лицом:
– Ну что? Какую оценку мы заслужили? Двойку? Пятерку?
Эмма поправила сумку и выдавила неискреннюю улыбку:
– Пятерку с плюсом. Все прошло превосходно!
– Я знала, что ты одобришь, – Шарлотта улыбнулась, оглянувшись на остальных. В этот момент прозвенел звонок, и подруги бегом бросились вперед по коридору. Эмма поспешила за ними, хотя ее до сих пор немного трясло.
«Игра в ложь». Если Саттон и ее друзья устраивали такие розыгрыши слишком часто… Если их жертвами становились другие ученики, вполне возможно, что кто-то в отместку тоже зашел слишком далеко. Память некстати подбросила слова Шарлотты: «Можно подумать, Саттон, твои розыгрыши были безобидней!» Что, если причина убийства крылась именно в этом? Что, если Саттон придумала что-то слишком жестокое – и поплатилась за это?
Я глубоко задумалась, но на ум ничего не приходило. И все же где-то в глубине души я понимала: Эмма, скорее всего, права.
16. Последний автобус в Вегас
Эмма с трудом протолкалась к своему шкафчику. В коридоре яблоку было негде упасть. Перед глазами у нее все еще стояла сцена в раздевалке. Позади перешептывались невольные очевидцы случившегося: она отчетливо расслышала слова «Ниша» и «место преступления». Какой-то парень в футбольной форме стоял в дверях зала школьного совета и кричал: «Кошмар! Кошмар!»
«Неужели все уже в курсе? – недоумевала Эмма. – Почему они считают это смешным?»
– Привет, Саттон! – на губах окликнувшей ее девушки застыла неискренняя улыбка.
– Что новенького, Саттон? – Голос принадлежал парню в мешковатых штанах и кроссовках, заметившему ее в открытую дверь кабинета. Безобидный вопрос, но Эмме показалось, что в нем звучала ненависть.
Любого из тех, кто ходил по этим коридорам, Саттон могла зло высмеять. Значит, мотив был у каждого.
Эта мысль заставила Эмму ускорить шаг. Метнувшись за угол, она едва не сбила с ног высокого молодого человека в серой толстовке.
– Эй! – возмутился он, прикрывая рукой стаканчик с кофе, чтобы не расплескать его. Подняв глаза, Эмма увидела Итана. Он тоже узнал ее, и его суровое лицо смягчилось. – Привет.
– Привет, – ответила Эмма, радуясь тому, что кто-то рад ее видеть. Вместе они пошли в сторону класса. – Э… Как дела?
Она старалась говорить беспечно, но голос немного дрожал.
