Первое время я слышу, как похрустывает под колесами гравий, потом этот звук сменяется тихим шорохом шин по гладкому асфальту. Трасса. Куда мы едем? Я настороженно прислушиваюсь в надежде различить голоса в салоне. Но там стоит гробовая тишина. Не слышно ни смешков, ни шепота. Даже радио не работает. Пытаюсь пошевелиться, но колено придавило запасной шиной.
– М-м-м! – мычу я, на этот раз громче. – М-м-м?
Наконец мне удается извернуться и ударить в обивку заднего сиденья. Хорошо бы попасть по кому-нибудь!
Машина все не останавливается. Шины шуршат. Кляп распирает щеки. Спину раздирает боль. Пальцы уже немеют: руки связаны слишком туго. Я пинаю обивку еще раз, но это не помогает. Мы продолжаем двигаться вперед.
Тут в моей голове мелькает неприятная мысль. Что, если это не розыгрыш и меня действительно похитили?
От моего раздражения не остается и следа. Его сменяет волна паники. Я кричу изо всех сил, выкручиваю руки, пытаясь освободиться от веревок. Мы с девчонками часто творим всякие безумства, но всегда знаем, когда лучше остановиться. Что бы мы ни делали, никто по нашей вине не оказывался на больничной койке. Никому и никогда мы не причиняли вреда… во всяком случае физического. Вспоминаю голос, шептавший мне на ухо. Тогда я решила, что это Шарлотта, пытающаяся говорить, как мужчина… но я могла ошибиться. Извернувшись, бью ногой в крышку багажника, потом еще и еще раз в надежде, что он откроется. Шлепанцы спадают у меня с ноги. Мы в дороге уже слишком долго, может быть, даже добрались до пустыни. Никто не найдет меня. Никто не сообразит, где искать.
– М-м-м! – снова пытаюсь закричать я.
Машина резко тормозит. Перекатываюсь по инерции и больно ударяюсь подбородком о внутреннюю стенку. Хлопает дверца. Шаги, едва слышные на сухой земле. Замираю от ужаса, слезы жгут глаза. Слышится писк, и багажник распахивается. Я перекатываюсь на спину, тщетно пытаясь разглядеть похитителя сквозь повязку на глазах. Но шарф слишком плотный, он пропускает только свет ближайшего фонаря. Загораживая его, ко мне наклоняется какой-то человек, я едва различаю очертания его широких плеч и рыжеватые волосы.
– М-м-м! – мычу я.
И тут видение обрывается.
19. Побег – это не выход
Видение принесло мне небольшое облегчение. Что бы ни случилось, это был не дурацкий розыгрыш. Не я заманила сюда Эмму, играя с ее чувствами только ради того, чтобы посмеяться над остальными. Может, я не была образцовой дочерью и сестрой, но приятно сознавать, что я все-таки не использовала других людей в своих интересах.
Эмма тем временем пыталась на ощупь выбраться из ванной комнаты. Нащупала дверную ручку. Повернув ее, она оказалась в комнате, освещенной только экранами телефонов, которые бросали причудливые тени на лица девушек.
– Что случилось? – прошептала она.
– Электричество вырубилось, – раздраженно ответила Шарлотта, допивая остатки водки из стакана.
Неожиданный стук в дверь заставил девушек вздрогнуть. Шарлотта быстро запихнула пустую бутылку и стаканы под кровать. Едва она успела вернуться на свое место, как в комнату заглянула миссис Чемберлейн с фонариком.
– У вас тут все в порядке?
– У соседей тоже нет света? – спросила Шарлотта, стараясь выговаривать все слова очень четко, что выдавало ее с головой.
Миссис Чемберлейн подошла к окну и выглянула наружу. Окна ближайшего дома светились ровным золотистым светом.
– Похоже, только у нас. Жутковато, да?
Эмма переминалась с ноги на ногу. Еще как!
– Шучу, – улыбнулась мать Шарлотты, будто почувствовав ее тревогу. – Просто обрыв где-то на линии. Если будете зажигать свечи, не забудьте погасить их перед сном.
И она удалилась, плотно прикрыв за собой дверь. Девушки сели в круг на ковре, им было слегка не по себе, и они нервно переглядывались. Спустя секунду внутри дома что-то зажужжало, и свет снова включился. Ожил и музыкальный центр, игравший музыку с чьего-то плеера. Пискнул и заурчал принтер. Девушки прищурились от яркого света. Двойняшки одновременно потянулись к телефонам и стали набирать сообщения.
Шарлотта высыпала в опустевшую вазочку пакет чипсов и тут же зачерпнула целую горсть.
– Ладно, Саттон. Рассказывай, как ты это сделала.
– Что сделала? – не поняла Эмма. Остальные не сводили с нее глаз. – Ты про отключение света? Я тут ни при чем!
– Так мы и поверили! – Мадлен откинулась на большую полосатую подушку – Ты отлично рассчитала время, кстати. Стоило нам пошутить, что ты теряешь хватку, как свет погас. Понятия не имею, как это можно подстроить.
– Она у нас ведьма, – криво усмехнулась Шарлотта. – Метлы только не хватает.
– Это не я, клянусь!
– Клянешься жизнью? – быстро спросила Мадлен, как если бы это была особая формула или заклинание.
– Да. Да!
И тут Эмма вспомнила, что занимало ее мысли до того, как отключилось электричество. Саттон где-то здесь. Возможно, совсем рядом. Значит, это безумие скоро закончится. Растущее раздражение немедленно уступило место предвкушению. Неужели она наконец увидит своего таинственного злого гения, встретится с ним лицом к лицу? И хватит ли у Эммы духа постоять за себя и высказать Саттон все, что наболело за это время? Вдруг при виде сестры она не сможет сдержать радости, что та жива и невредима? Ведь с ее появлением Эмма обрела бы по-настоящему родного человека.
Она с надеждой выглянула в окно. Двор пустовал; бассейн поблескивал в свете уличных фонарей. Никто не прятался ни под кроватью – там обнаружился только старый номер Vogue и фото Гаррета с футбольным мячом под мышкой, – ни в ванной: Эмма всерьез готова была поверить, что Саттон сейчас выскочит оттуда с широкой улыбкой на лице, но она присутствовала здесь только в одной ипостаси – в виде фотографий на стенах.
Остальные сошлись на том, что уже слишком пьяны, чтобы продолжать игру. Шарлотта высыпала в вазочку очередную пачку чипсов и сунула в проигрыватель диск с первым сезоном «Голливудских холмов». Девушки развалились на подушках и в спальных мешках, кто-то сел на кровать. Несколько минут в темноте подействовали на них лучше любого успокоительного – на всех, кроме Эммы. Ее снедало любопытство. «Саттон, где ты? Ты рядом?» – думала она, вздрагивая при малейшем шорохе и поминутно оглядываясь на дверь, словно ждала, что сестра вот-вот эффектно появится в комнате.
Ее уверенность была настолько заразительна, что даже я то и дело ловила себя на том, что чувствую что-то похожее.
Одна за другой девушки начали клевать носом. Шарлотта задремала на кровати. Мадлен тихо посапывала на раскладушке. Двойняшки забрались в свои спальные мешки: черный у Лили и розовый у Габ. Лорел свернулась калачиком на кушетке. Эмма смотрела сериал, пока диск не закончился. Тогда она тоже улеглась поудобнее, но сна не было ни в одном глазу. «Где же ты, где же ты, Саттон? – крутилась в голове навязчивая мысль. – И как изменится моя жизнь, когда ты вернешься?». Она снова представила себе их первую встречу. На этот раз все было бы иначе. «У тебя совершенно чокнутые подруги!» – скажет Эмма сестре. В том, что Саттон позволит ей пожить в доме родителей, она не сомневалась. После всех злоключений этих дней она заслуживала хорошего отношения! Даже если этот розыгрыш окажется тестом на пригодность в сестры, Эмма прошла его блестяще. Легко было представить себе удивленные лица Мерсеров, которые поймут, что все это время Эмма говорила правду. Когда все выяснится, придется, конечно, переехать в комнату для гостей. Интересно, будут ли они по-прежнему ужинать все вместе? Или это все же слишком смелая мечта?
