Она снова посмотрела на полянку.
– А этот желаниед – одно из самых сильных существ на всей земле.
Вэн не смог сдержать дрожи.
Острый взгляд Гальки наблюдал за ним.
– Вот зачем мне нужна твоя помощь, – продолжила она. – Мы должны его остановить. Ты должен рассказать обо всём Коллекционерам. Им нужно прийти сюда и поймать желаниеда до того, как дядя Айвор заберёт его себе.
Вэн покачнулся. Из-за ещё одного подземного толчка, или из-за чего-то совсем другого?
Итак, Галька – по-прежнему Коллекционер. Она работает против мистера Фэлборга. Она хочет поймать редкое и древнее существо и навсегда посадить его за решётку.
И для этого ей нужна помощь Вэна.
– Ты хочешь, чтобы я передал весточку Коллекционерам? – удивился Вэн.
– Поэтому я и написала тебе, – торопливо продолжила Галька. – Ты единственный, кто может это сделать. Я никак не могу выбраться в город. А Коллекция не подчиняется желаниям, так что я не могу добраться до них так же, как до тебя. Мне нужно, чтобы ты связался с ними лично и сказал, чтобы они прибыли сюда в следующую пятницу. Дядя Айвор всю неделю будет дома, но вот в пятницу вечером он занят. Он собирается начать строительство в субботу, так что это наш единственный шанс.
– Следующая пятница, – повторил Вэн.
Он представил, как тишину на полянке нарушат железные крюки и паутинные сети Хранителей. Как Коллекционеры выгоняют огромное ревущее чудовище из логова и сажают в маленькую клетку, где через несколько сотен или тысяч лет оно наконец-то исчезнет навсегда.
У Вэна кольнуло в сердце.
– Если желаниед живёт здесь уже много веков, – сказал он, – не вылезает из колодца и никому не причиняет вреда, может быть, можно просто оставить его здесь? И вместо этого остановить мистера Фэлборга?
Галька покачала головой.
– Если дядя Айвор чего-то хочет, его остановить невозможно. Вот почему он совершает опасные поступки. Когда он находит что-то, что очень хочет заполучить, для него больше ничего не существует.
Это чувство было Вэну очень знакомо. Он знал, что такое увидеть сокровище. Мир вокруг покрывается дымкой, ты игнорируешь и оживлённую улицу, и мамины крики и тянешься к единственной вещи, которая сейчас важна.
– Хорошо, – сказал он. – Но, может быть, нам удастся как-нибудь его провести. Например, спрятать купчую на землю. Или привести сюда кучу народу и устроить пикник, так что когда придут строители, они…
Но Галька ещё настойчивее покачала головой.
– Нет. Он не сдастся. Пока желаниед здесь, внизу, мы все в опасности.
Вэн уставился на ноги Гальки. На них были уже не побитые жизнью парусиновые кроссовки, в которых он всегда видел её раньше. Эти кроссовки были совершенно новыми и явно дорогими, с прочными подошвами и зелёными полосками на кожаных боках. Она так изменилась. Но очень многое в ней осталось прежним.
Галька коснулась его руки.
– Вэн, – сказала она, – я знаю, тебе жаль желаниедов. Но ты сам видел, во что они могут превратиться. Мой дядя не должен заполучить ничего подобного в свою коллекцию. Просто не должен.
– Не должен, – очень тихо согласился Вэн.
– Значит, ты поможешь мне? – Галька крепче сжала его руку. – Пожалуйста?
Вэн глубоко вдохнул. Запахи леса – мох, грязь, сосны – кружились в нём. А мысли кружились ещё быстрее. Он больше не был уверен в том, что на самом деле безопасно, что правильно и что такое доброта.
– Я даже не знаю, сумею ли добраться до города, – осторожно сказал Вэн. – Мама переехала сюда работать на весь сезон. Я не знаю, когда мы вернёмся…
Галька отпустила его руку. Всё её тело, казалось, начало сдуваться и уменьшаться, и она даже не могла посмотреть ему в глаза.
– Я думала, ты на моей стороне, – проговорила она.
Вэн едва расслышал её слова. Он никогда ещё не видел Гальку такой маленькой.
– Я на твоей стороне, – ответил он, хотя и не был уверен в искренности своих слов. Он просто не мог смотреть на такую Гальку. Особенно тогда, когда никто в мире, кроме него, не мог ей помочь. – Я что-нибудь придумаю. Передам послание.
Глаза Гальки вспыхнули так ярко, что Вэну показалось, что даже он сейчас загорится.
– Я знала, что ты поможешь, – сказала она, выпрямилась, опустила плечи и перестала сутулиться. – Нам лучше вернуться.
Прежде чем Вэн успел ответить, она отвернулась и побежала.
Вэн торопливо последовал за ней. На бегу он не сводил глаз с её хвостика и пытался запихнуть ощущение присутствия чудовища в колодце в самый глубокий и тёмный уголок разума.
10
В лесу
– Мам?
Мама Вэна оторвалась от партитуры, стоявшей на фортепиано.
– Да, каро мио?
Вэн слез с дивана и подошёл поближе. Он ждал удачного момента, чтобы поднять эту тему, то есть не торопился найти маму до того, как закончатся репетиции, сидел тихо на ужине с режиссёрами, а потом терпеливо прошёл обратно до их квартиры на конюшне, будто его не мучил вопрос, готовый вырваться из него, словно кошка из переноски.
Теперь всё спокойно, и всё внимание мамы уделено ему.
Ну, по крайней мере, восемьдесят процентов её внимания.
– Ты говорила, что мы сможем вернуться в город в любое время, правильно? – спросил Вэн.
– Правильно! – Мама обвела карандашом последовательность нот. – До города – всего одна приятная поездка на поезде. Правда, нам повезло?
– А… мы можем вернуться завтра?
– Завтра? – засмеялась мама. – Мы же только приехали!
– Знаю, но… мне кое-что нужно.
Мама приподняла брови.
– Что тебе нужно?
Вэн начал перебирать варианты. Одежда? Мама ни за что не поверит. Книга? Скажет, что это может и подождать или что её, наверное, можно найти в библиотеке. Лекарства? Слишком опасно. Но, может быть…
– По-моему, с моим слуховым аппаратом что-то не так, – сказал Вэн.
Мама тут же нахмурилась.
– Правда? – Она схватила Вэна за руку, притянула его к пианино и осмотрела уши, словно могла невооружённым взглядом увидеть какую-нибудь сломанную деталь в маленьких машинках. – Я вызову аудиолога.
– Нет, – быстро ответил Вэн. Неправильный вариант. Нужно как-то выбираться из этой ситуации. – Наверное, нужно просто заменить батарейки.
– Мы их привезли с собой целую кучу, – сказала мама. – Попробуй поменять батарейки, а если лучше не станет – скажи.
Она снова повернулась к партитуре и легко коснулась трёх клавиш.
