Мистер Грей, который в перламутрово-сером костюме выглядел ещё надменнее обычного, пробормотал что-то, что Вэн не расслышал. Они с мамой Вэна взялись за руки и расцеловали друг друга в щёки. Питер с отвращением отвернулся.
Вэн покачнулся.
Питер Грей. Питер Грей с отцом. Здесь. Сегодня. Вместе с Галькой, мистером Фэлборгом и – как он надеялся – отрядом Коллекционеров и древним чудовищем, пожирающим желания. Вэну показалось, словно он только что съел за один присест обеды на целую неделю.
– Я так рада снова видеть вас так скоро! – продолжила мама Вэна. – Даже не думала, что вы приедете!
Мистер Грей улыбнулся ей.
– Отличная возможность разделить вас.
Нет, подумал Вэн. Он не мог так сказать. Скорее всего, он говорил что-то про «открытие сезона» и «удивить вас». Тем не менее мистер Грей так смотрел на маму, что Вэну очень хотелось встать между ними и действительно разделить их.
– Я так рада, что посмотрю оперу в компании! – воскликнула мама. – Так и не смогла убедить Джованни пойти со мной. Он сказал, что лучше посидит в комнате и почитает комиксы. – Она подняла брови. – Может быть, Питеру тоже это понравится! Питер, ты же лучше проведёшь вечер с Джованни, чем среди толпы напыщенных взрослых?
Питер явно обрадовался.
– Нет! – закричал Вэн.
Мама и мистер Грей повернулись и посмотрели на него. Мистер Грей был явно недоволен, мама – поражена.
Радость почти мгновенно исчезла с лица Питера, и оно осталось холодным и жёстким, словно мраморный пол.
– Ничего страшного, – сказал Питер, прежде чем кто-либо успел ответить. На Вэна он старался не смотреть. – Я хочу посмотреть оперу.
– О, тебе очень понравится постановка. – Мама Вэна поспешила сгладить неловкую ситуацию. – Хореография просто потрясающая…
– Мам, – в отчаянии перебил Вэн. – Можно мы с Питером возьмём себе лимонада?
– Конечно! – пропела мама. – Наслаждайтесь!
Вэн схватил Питера за рукав и оттащил в дальний угол шатра. Он ощущал себя до странности похожим на Гальку.
– Мне очень жаль, – сказал Вэн, когда они встали лицом к лицу в тихом месте. – Я не то, что не хочу побыть с тобой. Просто… мне сегодня ночью нужно сделать кое-что ещё.
– Ещё один опасный секрет, который ты мне не раскроешь? – холодно спросил Питер. – Ладно. Кстати, я отнёс твоё письмо в тот странный офис. Как только вернулся в город. И я его не вскрывал, если тебе интересно.
– Спасибо, – выдохнул Вэн. – Я тебя и не подозревал.
За стенами шатра небо начинало постепенно темнеть. Удлиняющиеся лучи солнца залили сад золотым светом, и фонтаны блестели, разбрасывая капли, словно искры. Вдоль тропинок, которые вели к сцене под открытым небом, зажигались гирлянды.
– Я бы всё объяснил, если бы мог, – торопливо продолжил Вэн. – Просто… это не мои секреты. А чужие. Я…
Но в шатре вдруг началась суета. Зрители отставили бокалы и рюмки и поспешили к освещённым дорожкам. Питер отвернулся.
– Подожди. Что такое? – спросил Вэн, снова хватая Питера за рукав.
– Прозвучали фанфары, – сказал Питер. – Ты что, не слышал?
Не дожидаясь ответа, Питер отвернулся и ушёл прочь.
Вэн оглядел редеющую толпу. Мама выходила из шатра под руку с мистером Греем, и они так улыбались друг другу, словно всю эту вечеринку устроили в их честь. Как только они исчезли из виду, Вэн пролез под стенкой шатра и бегом бросился к лесу.
Перед ним в тени маячило пышное платье Гальки. Догнав её, Вэн увидел, что она уже распутала блестящий пучок и снова собрала волосы в небрежный хвостик. Заколки и маленькие белые цветочки валялись в траве вокруг неё.
– Он всё сделал, – пропыхтел Вэн, останавливаясь. – Питер доставил письмо. Коллекционеры придут.
– …посмотрим, – коротко ответила Галька. – Идём.
Они вбежали в лес.
Дорога от «Лисьего логова» к колодцу желаний была намного длиннее, чем от особняка Фэлборга. Пока они бежали, небо постепенно темнело, превратившись из тёмно-синего в мутно-фиолетовое. Появились первые маленькие звёздочки; они светились в промежутках между листьями, их свет был слишком слаб, чтобы пробиться через них.
Вэн внимательно рассматривал деревья, не забывая следить за хвостиком Гальки, покачивавшимся впереди. Подол платья был уже перепачкан грязью. Сандалии из белых стали коричневыми. Вэн представил, как она годами жила взаперти в шикарных домах мистера Фэлборга, одетая в пышные одежды. Ей приходилось жить под именем Мэйбл, хотя настоящая Галька всегда пряталась где-то внутри.
По спине Вэна пробежал порыв сырого, холодного ветра. Вэн огляделся. Позади ничего не было. Но в нескольких футах от него качнулась ветка, и ветер так сильно её качать не мог.
Вэн поспешно подбежал ближе к Гальке.
Они прошли мимо особняка Фэлборга, соблюдая приличную дистанцию. Шпиль башенки возвышался над ними, разрезая небо подобно ножу. Не говоря ни слова, они побежали ещё быстрее.
Но ночь наступала ещё быстрее.
К тому времени, как они добрались до полянки, небо уже было сине-чёрным. Они упали на траву, тяжело дыша.
Колодец ждал их. На его камнях блестела вода. Крыша была сплошь покрыта мхом, в котором тут и там блестели маленькие белые грибы, словно крошки от упавших звёзд. Когда Вэн остановился, он снова почувствовал едва заметные дрожащие движения глубоко внизу. Движения чего-то живого.
Галька проскочила через папоротники и вытащила целую батарею фонариков. Два она протянула Вэну.
– И что теперь? – спросил Вэн, когда Галька включила два своих фонарика.
Его сердце колотилось слишком сильно, а Галька, отвечая, ещё не смогла толком отдышаться, но, похоже, она сказала «наверх». Или «надежда».
Галька нацелила лучи фонарика в небо. Вэн сделал то же самое. Небо было таким огромным и глубоким, что их маленькие огоньки казались бесполезными – словно маленькие ручки, которые пытаются размешать целый океан. Но Галька не останавливалась, и Вэн тоже. Он на мгновение взглянул на неё, стоявшую в тени, затем снова поднял глаза к небу.
В небе появилась маленькая чёрная точка.
Вэн уставился на неё. Поначалу она была такой маленькой и тёмной, что её как таковую он вообще не увидел – только небо, которое исчезло за ней. А потом точка стала расти и опускаться, и постепенно он смог разглядеть плотный, похожий на гроб силуэт – словно чёрный вагон поезда, только без колёс. Над «гробом» виднелись ещё два силуэта, прикреплённых к нему тонкими нитками, блестевшими в свете звёзд. Они были огромными и серебристыми, наполовину скрытыми под сетью. Но Вэн мог точно сказать две вещи.
Они живые. И они быстро приближаются.
