Коллекционеры тут же встали строем, взяли на изготовку оружие и сети. Они смотрели на опушку леса.
Большой, полупрозрачный силуэт появился на краю газона. Его глаза были широко раскрыты, а пушистые уши тревожно подёргивались. В лапах он держал серебристую белку.
– Это Лемми! – закричал Вэн. – Не делайте ему больно!
Он бросился через толпу. На полпути между желаниедом и Коллекционерами он развернулся и раскинул руки, смотря прямо на массу заострённого металла.
Коллекционеры, страдавшие от ран, ждали, хмурясь и сжимая железные колья.
– Это Лемми, – крикнул Вэн, пытаясь справиться с дрожью в голосе. – Он сегодня спас нам жизни – мне, Гальке и…
– Конечно, спас, – резко ответил Коллекционер. – Ты же этого пожелал.
– Нет, не поэтому, – возразил Вэн, – а потому, что он этого хотел. У него тоже есть чувства. Он должен сам делать выбор. Желаниеды не все плохие. Они… они такие же, как мы. Они могут творить ужасные вещи, а могут – и добро.
Никто из Коллекционеров не двинулся.
Кроме Гальки.
– Это правда! – воскликнула она, выбежала из толпы и встала рядом с Вэном. – Лемми спас нас. Дважды. И Барнавельта тоже спас. Никто из нас не стоял бы сейчас здесь, если бы не Лемми!
– Точно! – пискнул тихий голос. Барнавельт вытянулся на большой лапе Лемми и обратился к Коллекционерам. – Никого бы из нас тут не было! И, смотрите, мы все здесь! Я, и Галька, и Вэн, и я, и Лемми, и я. Эй, Галька! Мы все здесь!
Галька протянула руки, и Барнавельт спрыгнул к ней.
– Я летал! – сказала белка. – Я летал, Галька! Ты меня видела?
– Галька… – предупредил Гвоздь, – ты отлично знаешь, насколько опасны бывают желаниеды.
– Опасен бывает кто угодно, – не согласилась Галька. – Желаниеды делали нам больно. А мы делали больно им.
Лемми подплыл поближе и прижался к спине Вэна. Вэн чувствовал, как подрагивает его полупрозрачное тело. Он протянул лапу и коснулся Вэна.
– Так продолжаться не может, – сказал Вэн. – Нельзя делать желаниедам больно, пугать их и навсегда запирать в клетках только потому, что вы боитесь.
Несколько Коллекционеров напряглись, услышав его слова. Вэн продолжил, хотя его голос дрожал:
– Это неправильно.
Галька встала с ним плечом к плечу.
– Это неправильно, – согласилась она. – Нужно что-то изменить, или… или я не вернусь к вам.
В толпе послышался шум. Вэн уставился на Гальку.
Та продолжила твёрдым голосом:
– Я не осталась с дядей Айвором, и с вами я тоже не останусь. Вы не просто пытаетесь обеспечить безопасность людей. Вы пытаетесь всё контролировать. Если вы сделаете больно Лемми… я не смогу больше быть Коллекционером.
Гвоздь посмотрел на них, потом медленно перевёл взгляд на Бритву. Коллекционеры опустили оружие.
– Хорошо, – объявил Гвоздь. – Мы обсудим это позже. Может быть, – сухо добавил он, – после того, как увидим, какой ущерб желаниеды Фэлборга нанесли Коллекции в наше отсутствие.
– Хорошо, – резко кивнула Галька. – Обсудим.
– А Лемми останется на свободе, – сказал Вэн. – Хорошо? Навсегда.
Гвоздь сжал губы, но его взгляд остался прежним.
– Навсегда, – наконец ответил он. – Мы даём слово.
Вэн обнял Лемми. Его кожи коснулся мягкий туман. Желаниед посмотрел на Вэна, и на его лице появилось что-то похожее на улыбку.
Через полупрозрачное тело Лемми Вэн видел, как гаснут на небе звёзды и тёмно-синий цвет ночи уступает место бледным оттенкам утра.
– Мне нужно вернуться в «Лисье логово», – сказал он Гальке. – Мама будет беспокоиться.
Галька кивнула. Прежде чем Вэн успел среагировать, она обхватила его руками и крепко прижала к себе. Усы Барнавельта щекотали его ухо.
– Пока, Вэн Гог, – шепнула белка.
– Мы ещё увидимся? – спросил Вэн, когда Галька выпустила его.
Галька отошла на шаг и поправила громоздкий плащ.
– Посмотрим, – ответила она. – Держи глаза открытыми.
Она кивнула желаниеду, парившему позади него.
– Пока, Лемми.
Прежде чем Вэн успел задать ещё хоть один вопрос, его ноги оторвались от земли. Сидя на лапах желаниеда, он смотрел, как Галька и остальные Коллекционеры пропадают из виду. Особняк Фэлборга всё уменьшался и в конце концов пропал среди деревьев. А потом под Вэном и Лэмми не осталось ничего, кроме шелестящих крон деревьев.
Лемми приземлился в тени за сценой «Лисьего логова». Вэн слез с лап желаниеда, чувствуя такую же тяжесть разочарования, как и всегда, когда заканчивался полёт. Когда Лемми впервые летел с ним над крышами города, неся его в дом Греев, Вэн подумал, что они прощаются навсегда. Но сейчас, когда Гвоздь обещал, что Лемми останется свободным, Вэн надеялся, что это не прощание.
– Спасибо, Лемми, – просто сказал он. – Спасибо.
Желаниед в последний раз едва заметно улыбнулся. Повернувшись, он уплыл по воздуху в сторону леса; от прикосновений его туманного тела покачивались листья на деревьях. Через мгновение он исчез из виду.
Но то, что Вэн его не видел, не означало, что его там нет.
Вэн сделал глубокий, долгий вдох. Лемми, и желаниеды, выпущенные мистером Фэлборгом, и древнее существо со дна колодца теперь прятались где-то в мире, и казалось, что в нём больше магии, чем когда-либо. Словно в большом тенистом парке, где могут прятаться тысячи пропавших сокровищ.
– Джованни! – послышался в темноте звонкий голос мамы.
Вэн развернулся.
Мама стояла на холмике близ сцены, вытянув шею в его сторону. На тёмной траве за ней сидели ещё два человека. Движущихся. Живых.
Вэн бросился в мамины объятия, и его окутало изумрудно-зелёное платье и запах лилий.
– Джованни, что ты тут делаешь? – спросила она, отпуская его. – Ты же должен был спать уже несколько часов назад!
– Я просто… – Вэну пришлось импровизировать. – Я заметил тут огоньки и решил выйти посмотреть, что происходит.
Мама слегка ошеломлённо кивнула.
– Да, у нас были небольшие проблемы. Шатёр для торжеств загорелся. На подъездной дорожке была какая-то драка. На Питера упала мачта освещения. В общем, всё было немного… хаотично.
Вэн посмотрел на траву рядом с ними. Мистер Грей сидел, обняв за плечи Питера; его костюм был помят и испачкан травой. Питер склонился к отцу. На его голове была небольшая повязка.
– Ты в порядке? – спросил Вэн у Питера, присев рядом.
– Да всё хорошо, – ответил Питер. Голос его был раздражённым, но Вэн заметил довольную улыбку в уголках рта. – Папа просто слишком суетится.
