– Ну ты же хотела жить подальше от других, – язвительно ответил Хонатан. – Не выключала бы деревья, ничего бы и не узнала.
– Прости, Хонатан, но мне нужно спросить тебя еще кое о чем, – проговорила она. – Теперь подсвечен второй выключатель, который под первым. Написано «Дом». Он включен, но я его не трогала! Это значит…
– Дай-ка посмотрю, – перебил он, поднялся с кушетки и резко опустил стакан из-под мартини со льдом на поднос в руках робота-слуги; раздался громкий лязг. – Я покупал этот дом как цельный, но всякое случается. Обычно я мгновенно опознаю трансляцию, но они могли подсунуть мне что-то с другой планеты или из другой системы. Вот будет здорово, если выяснится, что мы с полусотней остальных мультимиллионеров живем в одинаковых домах, думая, что каждый из них уникален!
– Но если дом стоит на камне, как наш…
– Тем проще все устроить, глупая ты курица!
Они вместе подошли к щитку.
– Вот, – сказала Мариана, ткнув пальцем в блок и случайно задев переключатель «Дом».
В первое мгновение все осталось прежним, а затем по потолку побежала искристая белая полоса, стены и мебель принялись раскачиваться и пузыриться, словно остывающая лава, – и Мариана с Хонатаном очутились на ровной каменной площадке размером с три теннисных корта. Из серого камня торчал стержень, макушку которого, подобно диковинному механическому плоду, украшала панель с шестью переключателями. А на месте хозяйской спальни ослепительно сверкала зависшая в воздухе звезда.
Мариана принялась дергать переключатель «Дом», но тот не слушался, сколько она ни давила, а надпись погасла и не желала загораться снова.
Звезда унеслась прочь трассирующей пулей, и в ее остаточном свечении Мариана увидела, что лицо Хонатана искажено бешенством.
Он взмахнул руками, словно выпуская когти, и двинулся на нее:
– Идиотка!
– Нет, Хонатан, нет! – взмолилась она и попятилась.
Хонатан неумолимо приближался.
Вдруг Мариана поняла, что блок переключателей каким-то образом оказался у нее в руках и теперь там светится надпись «Хонатан». Она щелкнула переключателем. Пальцы Хонатана, стиснувшие было ее обнаженные плечи, сначала стали рыхлыми, а затем растаяли в воздухе. Его лицо и серый фланелевый костюм замерцали – Мариане точно явился призрак прокаженного – и тоже постепенно исчезли. Звезда, заметно меньше той, что осталась от дома, но загоревшаяся куда ближе, обожгла глаза ярким светом. Мариана зажмурилась, а когда открыла глаза, звезда Хонатана пропала – только чернело ее остаточное изображение, подпрыгивавшее в поле зрения теннисным мячиком.
Мариана была одна на бескрайней каменной равнине под безоблачным, усеянным звездами небом.
Засветилась надпись возле четвертого переключателя – «Звезды».
Судя по часам с радиевым циферблатом, близилось утро. Мариана осознала, что промерзла до костей, и наконец решила выключить звезды. Ей не хотелось этого делать – в своем медленном движении по небосводу они оставались последним свидетельством упорядоченной реальности, – но ничего другого, похоже, не оставалось.
Интересно, подумалось ей, какой будет надпись у пятого переключателя? «Камни»? Или?..
Она выключила звезды.
Млечный Путь, выгибавшийся в небе во всей своей блистающей красоте, замерцал, отдельные звезды заметались туда-сюда, точно мошки перед лампой. Вскоре от всего великолепия осталась одна-единственная звезда, ярче Сириуса и даже Венеры, но и та поблекла, а затем канула в черное пространство.
Появилась надпись у пятого переключателя: «Врач», которая почему-то не светилась.
Мариану охватил неизъяснимый ужас. Она категорически не хотела дотрагиваться до пятого переключателя. Швырнув блок на камни, она отступила на несколько шагов.
Но не посмела отойти далеко в беззвездном предрассветном мраке – села, обхватив руками колени, и стала дожидаться рассвета. Время от времени она поглядывала то на часы, то на тускло мерцавший блок в десятке ярдов от себя. Становилось нестерпимо холодно.
Мариана снова посмотрела на часы. Уже два часа, как должно было взойти солнце. Помнится, в третьем классе, что ли, учитель говорил, что Солнце – тоже звезда.
Она встала и пересела поближе к блоку, потом дрожащими руками подобрала его и, стиснув зубы, щелкнула пятым переключателем.
Камень под нею словно размяк, сделался прозрачным, ее ноги провалились в пустоту, а серая пустыня скукожилась и медленно побелела.
Она сидела на больничной кровати, в крошечной палате с синими стенами в узкую белую полоску.
Приятный механический голос, шедший, казалось, из стен, сообщил:
– Вы добровольно прервали сеанс терапии по исполнению желаний. Если вы осознали причину своей депрессии и готовы принять помощь, лечащий врач сейчас придет. В противном случае вы вправе возобновить сеанс терапии и довести процедуру до завершения.
Почти в четверти миллиона миль над Землей Луна летит по орбите на восток с малой по космическим меркам скоростью в две трети мили в секунду – хотя с нашей планеты, которая вращается в том же восточном направлении, совершая двадцать семь оборотов за один лунный, кажется, будто она каждую ночь движется вместе со звездами на запад.
Почти лишенный атмосферы шар диаметром в две тысячи миль, состоящий из выбеленного солнцем камня, висел сейчас над Землей, но уже уходил за горизонт, прочь от Солнца.
Та сторона Луны, что одна лишь и видна землянам, была наполовину освещена необузданным солнечным светом, а наполовину скрыта во тьме. Стояла ночь полулуния, или первая четверть, как ее обычно называют.
Но в эту ночь Луна наконец-то заполучила две собственные луны, хотя для земных наблюдателей они были так же невидимы, как две крошечные луны Марса. На высоте в несколько десятков миль два пилотируемых корабля, один из которых принадлежал американским космическим силам, а другой – русским, облетали в свободном падении, проходя почти милю в секунду, изрытую кратерами поверхность с более темными пятнами лунных морей. Делая полный оборот каждые два часа, пилоты обоих кораблей бегло осматривали покрытую предательским слоем пыли лунную поверхность, выбирая место, где в скором будущем начнут садиться более крупные исследовательские корабли.
Поэтому с ночной стороны Земли за Луной в этот момент наблюдало больше людей, чем обычно. Но смотрели они на нее скорее со страхом, чем с восхищением.
За последние десять лет разногласия между лидерами двух крупнейших стран пугающе усилились. Давняя угроза третьей мировой войны казалась как никогда реальной, и нынешняя, ноздря в ноздрю, гонка за обустройство первой военной базы на Луне, казалось, только приближала ее.
Не улучшили тягостную атмосферу предчувствия войны и недавние предположения, выдвинутые практически одновременно русскими учеными и американскими армейскими экспертами: Луна станет идеальным местом для испытаний атомного оружия – преимущественно для глубинных взрывов, официально запрещенных на самой Земле.
