Тем временем Атлантическое побережье Америки погружалось в тень под половинкой луны. Высокие вечнозеленые леса на западных склонах Каскадных гор потемнели и растворились в ночи.
На одинокой вершине поднимающегося над лесом холма, неподалеку от Пьюджент-Саунд, в самом сердце штата Вашингтон, двое мужчин и девушка напряженно наблюдали за луной, поднявшейся – на самом деле она стояла уже довольно высоко в южной части неба – над остроконечной двухскатной крышей загородного дома с побеленными стенами.
Младший из мужчин, старше девушки года на два – ему было не больше двадцати пяти, – производил, однако, впечатление много повидавшего, вдумчивого и хладнокровного человека. Его городской костюм отличался консервативной элегантностью, выдававшей преуспевающего профессионала.
Старший выглядел лет на пятьдесят, однако его усы и брови остались черными, а в лице с глубокими несимметричными морщинами поперек лба проглядывала зрелая сила. Грубоватый спортивный костюм весьма подходил ему.
Одной рукой мужчина обнимал за плечи девушку, также одетую по-домашнему. Ее красивое лицо, несмотря на вечернюю прохладу, покрывали бисеринки пота, выдающие крайнее напряжение и едва сдерживаемый ужас того, кто заставляет себя смотреть на нечто мучительное или смертельно опасное.
– Итак, Дженет, – решительно обратился к ней старший из мужчин, – что тебе приходит на ум, когда ты глядишь на луну?
– Паук, – незамедлительно ответила девушка. – Пузатый белый паук, повисший на невидимой паутине прямо над моей головой. Понимаете, доктор, пауков я тоже боюсь. – Последнее торопливое пояснение предназначалось младшему мужчине. – Или револьвер! Да, так и есть! Револьвер с никелированным корпусом и перламутровой ручкой, который нацелила мне в грудь – нацелила на нас всех! – пускающая слюни, хихикающая безумная старуха с белой пудрой на лице и фиолетовыми румянами на щеках, чье пожелтевшее платье…
– Думаю, этого достаточно, профессор Макнеллис, – перебил ее молодой мужчина. – А теперь не могли бы вы с вашей дочерью войти в дом?
– Нет, сначала я хочу доказать вам, доктор Сноуден, что Дженет всего лишь беспокоят ночные кошмары и эта лунобоязнь не вредит серьезно ее психике, когда она бодрствует.
– Нет, конечно, и мы тоже хотим, чтобы так и оказалось, – спокойно парировал младший мужчина.
– Продолжай, Дженет, – повторил старший, не обращая внимания на его скрытый скептицизм. – Что еще ты видишь, глядя на луну?
– Кролика, клоуна, ведьму, летучую мышь, прекрасную леди, – скороговоркой ответила девушка.
Казалось, пока мужчины разговаривали между собой, она избавилась от страха, или, по крайней мере, от угнетенного состояния. Девушка неловко рассмеялась:
– Папа, посторонний мог бы принять тебя за психиатра, использующего луну для теста Роршаха! – Высказав эту догадку, девушка заговорила серьезно и вдумчиво. – Понимаешь, луна и была первым чернильным пятном Роршаха. Моря – это выцветшие чернила. Луна тысячи лет висела над нами в неизменном виде, и люди видели на ней разные картинки. Это единственное наблюдаемое в небе твердое тело, имеющее какие-то детали.
Старший мужчина немного отстранился от девушки.
– Совершенно верно, – озадаченно сказал он. – Но мне ничего подобного не приходило в голову. Всю жизнь проработать астрономом и ни разу об этом даже не задуматься!
Младший мужчина подошел к девушке, положил руку ей на плечо и заставил отвернуться от луны. Старший хотел было вмешаться, но уступил.
– Мисс Макнеллис, теперь вы внесли свой вклад в астрономическую науку, – легкомысленно произнес младший, – и на сегодня, думаю, с нас хватит наблюдений за луной.
– Но вы же доктор, – вымученно улыбаясь, ответила девушка. – Лунный доктор.
– Этот титул – большое преувеличение, Дженет, – заверил он с ответной улыбкой. – Его навесили на меня после одной глупой истории с прессой. На самом деле я к ней и близко не подойду. Я боюсь космоса.
– Я тоже. Но отец пригласил вас, потому что вы – Лунный доктор.
– Он знает о Луне в миллион раз больше меня. А также, несомненно, знает, что для девушки, чей парень сейчас облетает Луну, совершенно нормально тревожиться за него и считать то место, которое он исследует, неким сверхъестественным врагом.
– Боязнь луны началась у Дженет задолго до того, как она обручилась с Томом Кимбро, – рассудительно возразил старший.
– Да, папа, но я боюсь еще и за Тома.
– И напрасно. Доктор Сноуден, я пытаюсь объяснить Дженет, что в прежние времена девушкам, обрученным с полярными исследователями, было ничуть не легче. Даже тяжелее, потому что экспедиции длились годами.
– Да, папа, но они не могли выйти во двор, увидеть в небе Антарктиду или северную полярную шапку и думать, что он там, хотя его и не видно. – В ее голосе снова появились почти истеричные ноты, и она медленно обернулась. – Мне иногда кажется, что Луна сделана изо льда, – побледнев, сказала она. – Грязного льда с пузырьками внутри.
– Опять эта безумная теория, Дженет! – сердито проговорил ее отец. – Как вообще дочь профессионального астронома может думать об этой смехотворной Welt-Eis-Lehre?
[36]
– Здесь становится холодно, – твердым голосом заметил доктор Андреас Сноуден. – Мы можем продолжить в доме.
На этот раз профессор Макнеллис не стал возражать.
Комната выглядела довольно уютной, хотя и была заставлена книжными полками и застекленными витринами с мелкими метеоритами, а также другими предметами, представляющими интерес для астрономов. Когда все расселись, профессор Макнеллис налил кофе доктору Сноудену. Тот дружески улыбнулся дочке профессора и сказал:
– А теперь я попрошу вас рассказать обо всем подробно, Дженет. В подобных случаях я обычно беседую один на один, и завтра нам это предстоит, но сегодня будет удобней так. Значит, ваша мать умерла, когда вы были маленькой, и вы всю жизнь прожили с отцом, выдающимся специалистом по изучению Луны, хотя его основная специализация – метеоры… А совсем недавно вы обручились с лейтенант-коммандером Томом Кимбро, пилотом первого американского исследовательского корабля, вышедшего на лунную орбиту, и он несравненно ближе к званию Лунного человека, чем я – к титулу Лунного доктора.
– Однако мы с Томом знакомы уже много лет, – с улыбкой добавила девушка, которая явно успокоилась, оказавшись под крышей. – Папа всегда был связан с лунным проектом.
– Хорошо, а теперь расскажите мне о своей лунобоязни. И прошу вас, профессор Макнеллис, воздержаться от профессиональных комментариев, даже если речь зайдет о теории космического льда.
