Осколкам предстояло войти в земную атмосферу со скоростью, низкой для обычных метеоритов, но все же достаточной, чтобы самые мелкие сгорели в полете, а более крупные, лишь немного замедлившись из-за трения о воздух, поскольку они обладали огромной массой при относительно небольшом поперечном сечении, ударились о грунт или воду со скоростью шесть миль в секунду. Зона поражения ограничивалась Восточным полушарием, с наибольшей концентрацией осколков по сто двадцатому меридиану.
Как только эта информация стала известна, трансокеанские авиалинии принялись осаждать люди, тратившие все свои деньги на билеты и взятки, и многие успели сбежать на другую половину земного шара до того, как коммерческие рейсы были отменены.
Тем временем многие частные самолеты предприняли фантастически рискованные трансокеанские рейсы.
Американские телескопы сработали оперативно, и это было большой удачей. Через шесть часов вращение Земли увело их из зоны наблюдения за луной и роем осколков из Центрального Залива. Сначала Советский Союз и Азия, а затем и Европа с Африкой погрузились в ночь и получили возможность взглянуть на картину надвигающейся катастрофы.
К этому времени осколки от трех других взрывов у западного края Луны переместились так далеко от нее, что стали почти неразличимы среди звезд.
Но рой из Центрального Залива, непрерывно расширявшийся, увеличивавшийся для земных наблюдателей, представлял собой величественное зрелище: темная половина луны рябила светящимися точками, различить что-либо на яркой стороне было сложнее, но самые крупные осколки казались темными пятнами, а те, что разлетелись дальше всех, образовали мерцающий ореол вокруг луны.
Теперь уже русские и азиатские телескопы, а вслед за ними европейские и африканские принялись уточнять траекторию осколков, дополняя бесценную работу телескопа на орбите Луны, который не прерывал наблюдений, за исключением тех двух часов, когда огромный силуэт Земли заслонял от него Центральный рой. Этот телескоп был особенно полезен из-за синхронизации с земными устройствами, что обеспечивало триангуляцию с базой порядка двадцати пяти тысяч миль.
Постепенно, дрожа от облегчения и все еще не веря своим глазам, все поняли, что девяностомильный планетоид и многие другие крупные осколки пройдут мимо Земли, с обратной стороны от Солнца. Поначалу казалось, что эти тела попадут в цель, но они приобрели, помимо скорости, приданной взрывом, еще и направленную под прямым углом к ней орбитальную скорость самой Луны в две трети мили в секунду, и поэтому их постепенно сносило к западу. Некоторые из них могли потревожить верхние слои атмосферы и вызвать сияние, пролетая мимо, а потом все они должны были выйти на длинную и узкую эллиптическую орбиту вокруг Земли. Возможно, отдельные осколки замедлились бы и в отдаленном будущем упали на Землю, но в тот момент это не имело никакого значения.
Опасность заключалась именно в тех обломках, которые на первый взгляд направлялись заведомо западней Земли. Поскольку и их неизбежно сносило – прямо к цели.
Были выделены – с досадной, но объяснимой задержкой – самые крупные из попадающих в яблочко осколков. Места их падения определили приблизительно, затем рассчитали с меньшей погрешностью и, наконец, с максимальной точностью. Уже отданные распоряжения относительно эвакуации невозможно было отменить, и ошибка в двадцать миль означала, что некоторые беженцы двигались навстречу неминуемой гибели.
Когда в Лондоне наступила ночь, стало ясно, что осколок диаметром десять с лишним миль упадет в южной части Тихого океана, а другой – диаметром больше мили – на американском Северо-Западе или в Британской Колумбии.
Эти два осколка вызывали особый интерес еще и потому, что экипажи русского и американского лунных кораблей решили именно их обследовать в последнюю очередь.
Оба корабля, к счастью, не пострадали от взрывов и имели достаточный запас топлива, поскольку изначально планировалось, что за время исследования они несколько раз поменяют орбиту. Узнав о взрывах и их последствиях, пилоты решили, что принесут больше пользы, если лягут на траекторию Центрального роя и проследят за ним до самой Земли. Поэтому корабли ушли с круговых орбит и устремились к мерцающей неразберихе лунных камней и небесно-голубому сиянию полусферы Земли за ними.
Как только они, рискуя столкнуться с задними осколками, нагнали рой, то сразу вышли на связь. Их радиосигналы принесли неоценимую помощь в определении траектории роя, подтвердив наблюдения земных астрономов.
Но задача, которую они поставили перед собой, оказалась еще более опасной. Сначала нужно было выйти на траекторию крупного осколка – в основном на глазок, мастерски используя маневровые двигатели, – а затем удерживать этот курс несколько минут и сообщить земным станциям точное местоположение объекта и направление его полета. Правда, поначалу возникали недоразумения: в телескоп трудно было определить, траекторию какого осколка выбирает корабль.
После этого пилоты, осторожно маневрируя, переходили к следующему осколку, каждую секунду рискуя столкнуться с мелкими фрагментами.
При последнем выравнивании траектории пилот русского корабля заверил земные станции, что десятимильный осколок упадет в Тихий океан, в квадрате между Южной Калифорнией, островом Пасхи, Галапагосскими и Маркизскими островами. Предупреждение о гигантской волне уже разлетелось по тихоокеанским островам и побережью, но теперь последовали более конкретные указания.
Сразу после этого связь с русским кораблем была утеряна – он находился на высоте в тридцать тысяч миль над экватором. Возможно, при переходе на околоземную орбиту его корпус был пробит одним или несколькими осколками. О его судьбе так и не удалось узнать, но поступок пилота остался в людских сердцах и помог заложить основы Международной системы противометеоритной защиты.
Двадцать две минуты спустя с западным краем роя столкнулся и спутник на синхронной орбите. Его дважды продырявили, но защищенная скафандрами команда сумела заделать отверстия. Оператор радара погиб, а лунный телескоп разбился вдребезги.
Тем временем обе Америки получили возможность полюбоваться захватывающим видом Центрального роя, пока земная граница тени перемещалась от Ресифи к Кито и от Галифакса к Портленду. Когда основная часть роя проходила мимо Земли на «безобидном» расстоянии в полторы тысячи миль, девяностомильный осколок величиной с Вермонт стал для земных наблюдателей размером с Луну – и сам сделался луной с неровными краями, похожей на каменный наконечник стрелы. Индейцы на берегах Ориноко, с разрисованными сажей лицами, пускали в него зазубренные стрелы, а в Валпи и Ораиби воины племени хопи в белых масках невозмутимо танцевали час за часом.
По всем Соединенным Штатам целые семьи сидели возле дома или в машине и слушали по радио Службу оповещения, готовые тронуться с места, как только поступит команда. Многие уже потянулись, словно потревоженные муравьи, прочь от заранее определенных опасных мест, по забитым автострадам, на автобусах и личных машинах или по железной дороге, толкаясь внутри вагонов и цепляясь за них снаружи. Другие шли пешком, неся с собой бормочущие портативные радиоприемники, – большинство беженцев старались прислушиваться к настойчивым советам Службы оповещения: «Следить за сообщениями, уточняющими точки удара».
