– А ты в тюрьме сидел? – спросил Несс.
Крокер ухмыльнулся.
Как мотылек, направляющийся на свет, Несс погреб к маленькой лампе в изголовье гамака Джексона, двигая руками, будто ластами.
– Я против Солнца только одно имею, – тихо произнес он. – Оно глушит радиосигналы. Получить бы весточку с Земли. Может, перенастроить зеркало на прием сигнала? Хочу послушать о победе у Юпитера.
– Не факт, что мы победили, – сказал Крокер.
– Когда мы пролетали мимо, то не видели зеленых огней, – напомнил ему Несс. – И насчитали двадцать семь горящих крейсеров Врага. Капитан проверял.
– Повторяю: не факт, что мы победили. – Крокер оттолкнулся и поплыл обратно к гамаку. – Если бы победили, сообщение бы прошло, несмотря на солнечные помехи. Ему идти до нас три часа. Когда ты побеждаешь, тебе не терпится растрезвонить об этом.
Несс пожал плечами:
– Так или иначе, получим новости на Титании. Им-то уж точно сообщили.
– Если там остался кто-то живой и если на Титании вообще была станция, – уточнил Крокер, отчаянно тормозя у гамака. – Несс, нам известно лишь, что первая экспедиция на Уран достигла цели. Они подали сигнал. Но это было за три года до войны, и мы не знаем, что с ними случилось, обустроились ли они на Титании, на Ариэле, Обероне, если не на Миранде или Умбриэле. Допустим, они построили станцию и наладили связь с Землей, но я об этом не слышал. «Просперо» уже рядом, а они даже не подали сигнала.
– С этим не поспоришь, – согласился Несс. – Даже если мы с ними свяжемся, то успеем разве что обменяться приветствиями и получить отчет о сражении.
– А еще результаты последних футбольных матчей и короткие весточки из дому, по десять секунд на каждого, – сказал Крокер и, нахмурившись, добавил: – Зря капитан меня не послушал. Двое из нас могли бы сойти с нашего экспресса у Урана.
– Это как? – сухо спросил Несс.
– Как? А на что нам спасательные капсулы? Ставим каюту вместо боеголовки, заливаем все химическое топливо – зачем делить его между кораблем и капсулой?
– Я, конечно, не «Щитомордник», но вычитание сделать могу, – ответил Несс, имея в виду робота-пилота «Просперо». – С полной заправкой ускорение свободного падения капсулы равно тридцати милям в секунду. Предположим, все это уйдет на торможение, тогда надо вычесть тридцать из ста. Капсула все равно пролетит мимо Урана и выскочит из системы на скорости семьдесят миль в секунду.
– Дослушай, – перебил его Крокер. – Грузишь на капсулу портативные баки, заливаешь в них топливо с остальных четырех капсул. Вот твои сто миль. Сможешь затормозить и даже сманеврировать, ведь скорость достаточно сбросить до десяти. Выходишь на орбиту и ждешь, пока тебя не подберет карета «скорой помощи» с Титании. Только начинать операцию надо с этой стороны Урана, не позднее чем за четыре часа до подлета. Иначе не успеть.
– Мило, – согласился Несс. – Особенно про карету. Но я предпочту иметь топливо в баках наших кораблей, а не в капсулах. «Щитомордник» точно просчитал курс на Уран, и нам, возможно, понадобится дополнительный толчок в сторону, чтобы не воткнуться в планету, как пуля в мишень. Если мы вмажемся в этот холодный водородный бульон на ста милях…
Крокер пожал плечами:
– Зато мы могли бы спасти пару человек.
– Капитан несет ответственность за всю группу, – напомнил Несс. – Крокер, кончай народ баламутить. Ты не капитан и не Гранфелд.
– Если станция на Титании работает, тем более необходимо сбросить там пару человек на благо группы. Они могли бы послать на Землю сообщение, чтобы за нами прислали высокоскоростной спасательный корабль. Если мы, конечно, выиграли войну.
– Но станция то ли не работает, то ли вообще не существует. Про скорую помощь я вообще молчу. И битву у Юпитера мы проиграли, по твоим же словам, – ехидно заметил Несс и повторил: – Капитан несет ответственность за всю группу.
– Ага, и поэтому скоро помрет от нервного переутомления, а мы отправимся встречать старость на задворки Солнечной системы. Хочешь увидеть звезды – вступай в космические войска! Несс, сколько, по-твоему, времени нужно, чтобы достичь ближайшей звезды на нашей скорости, учитывая, что мы не движемся к ней прямым курсом? Восемь тысяч лет!
– Придется чем-то себя занять, – ответил Несс. – Давай хоть в шахматы сыграем.
Джексон тяжело выдохнул, и спорщики резко обернулись к нему – к черному, гладкому лицу над коконом. Но ни губы, ни веки телепата больше не двигались. Крокер сказал:
– Думаешь, он знает, как выглядит Враг?
– Вероятно, – ответил Несс. – Говорит о них так, словно он – их переводчик. Что насчет шахмат?
– Давай. Конь на f3.
– Гм… Конь на g7, на три уровня вниз.
– Эй, давай в обычные шахматы, а не трехмерные! – запротестовал Крокер.
– В эту старую чепуху? Да я доску представить не успею, как игра закончится.
– А я не хочу играть в трехмерку, когда до Урана всего восемнадцать часов.
Джексон заворочался в гамаке. Его губы зашевелились.
– Они… – выдохнул он, и Крокер с Нессом тут же уставились на него. – Они…
– Я порой задумываюсь, правда ли он проникает в разум Врага? – произнес Несс.
– Он считает, что говорит от их имени, – ответил Крокер и тут же почувствовал на руке прикосновение. Повернувшись, он увидел перед собой очерченные темными кругами глаза на костлявом лице и изношенную фуражку с потускневшей золотой эмблемой. И как только капитан узнаёт, когда Джексон собирается говорить?
– Они ждут нас с другой стороны Урана, – прошептал Джексон. Его губы дрогнули, растягиваясь в улыбку, голос набрал силу, но глаза остались закрытыми. – Они ждут нас с распростертыми объятиями. Это наши братья. – Улыбка померкла. – Но они знают, что должны убить нас. Мы должны умереть.
Гамак со съежившимся обитателем полетел мимо Крокера. Тот подхватил его. Капитан оттолкнулся и полетел к люку, что вел на мостик.
Как только прежняя звезда скрылась из вида, уйдя на две тысячи двести миль за Уран, Гранфелд заметил на полпути между ним и краем атмосферы два мерцающих зеленых огонька. Каждый огонек был окружен ярким зеленым нимбом. Гранфелд думал, что новая встреча с зелеными огнями напугает его, но вместо этого почувствовал радостное волнение и улыбнулся. Тут же его тронули за плечо. Капитан все знает.
– Засада, – сказал он. – Как минимум два крейсера.
Он передал телескоп капитану. Яркие зеленые искры были видны даже невооруженным глазом. Гранфелд предположил, что Враг уже мог открыть огонь по кораблям.
Заморгали синие маячки «Калибана» и «Заморыша».
– Они тоже заметили, – сказал капитан, схватил микрофон и сообщил всем, кто был на корабле: – Приготовиться к снежному торможению! Двигатели в режим торможения! Гранфелд, оповестите флотилию.
