Оса все еще еле слышно жаловалась где-то там, в зале, словно пребывала в бесконечном поиске.
А вражеский полковник продолжал читать нотацию:
– Три игры, по которым здесь, на шестьдесят первой Лебедя-Пять, ведутся соревнования, принадлежат к трем основным типам, существующим в исследованной Вселенной. Первый тип – маршрутные игры вроде триктрака, к’та’ры, парчизи, домино и этой денежной американской нелепицы – насколько я помню, она называется «Монополия». В перечисленных играх имеется одномерная игровая дорожка, по которой передвигаются фишки в соответствии с тем, что выпадает на игровых костях или их аналогах. Как бы ни извивалась дорожка, в какие бы узлы ни завязывалась, она остается одномерной.
Второй тип – настольные игры, такие как шахматы, шашки, го или марсианский джетан; они двумерны.
Эрика, чуть нахмурившись, перебила его:
– Странно, что на большинстве разумных планет наблюдается конкуренция между настольными и маршрутными играми. На планетах, где популярны шахматы, к’та’ра исчезает, и наоборот. Интересно почему?
Он пожал плечами.
– И наконец, карточные игры, где важнейшим элементом является скрытый прикуп, нечто с неизвестной ценой, будь то карта, шарнирное барнадианское яйцо или сделанный из бамбука и слоновой кости кубик маджонга. Черви, безик, скат и король карточных игр – бридж. Есть игры смешанных типов. Криббедж в известной мере сочетает в себе карточную игру с маршрутной, и я припоминаю еще одну, под названием «шпион» (наша с вами любимая игра, да?), в которой фишки с неизвестной ценой перемещаются по доске. Но в совокупности…
В этот момент жалобное жужжание зазвучало громче. Затем еще громче.
Прямо на Эрику, через весь холл, с каждым мгновением увеличивая скорость, летело нечто похожее на огромную осу.
Полковник-Паук схватил было Эрику, но она, подобно змее, выскользнула из его рук и переместилась вдоль перил.
Насекомое, изменив курс, понеслось к ней.
Из отрывного кармана на правом бедре девушка выхватила плоский серый пистолет и выстрелила.
Звука не последовало, но насекомое резко прянуло в сторону, и концентрированный инерционный луч прошел в сантиметре от цели. Оса прожужжала между людьми и зависла над перилами.
Теперь пистолет был и в руке полковника. Эрих прицелился и выстрелил.
Насекомое полетело вниз. Раздался громкий хлопок, взвился длинный язык яркого голубого пламени, рассыпались красные и золотые искры.
На сверкающих плитках пола остался лишь дымящийся черный след, разделивший Эрику и ее противника, которые теперь впервые за все время посмотрели друг на друга.
– Снаряд-убийца, – будничным тоном сказала она.
– Да, очевидно, – согласился полковник. – С кумулятивным зарядом.
Снизу, из зала, доносился взволнованный гул – голоса утробные и свистящие, музыкальные и атональные задавали вопросы и удивленно восклицали. Нечеловеческие фигуры в темном поднимались по пандусу.
– И предназначен он был мне, – сказала Эрика.
– Я пытался столкнуть вас с его траектории, – сказал полковник.
– Или удержать, чтобы он попал в цель. Мое тело заглушило бы звук разрыва и погасило вспышку. А потом ваши фальшивые медсестра и носильщики…
Она огляделась. Оба робота и птицеподобная женщина исчезли. Темные фигуры, уже поднявшись по пандусу, двигались по направлению к Эрике и Эриху.
– Я могу объяснить… – начал было полковник.
– Объясните этот взрыв администрации!
Она увернулась от сверкающего золотым значком многорукого с планеты Волк-1, бросилась к скоростному лифту, ударила по кнопке с надписью «88» и прыгнула в пустую шахту.
Поле обхватило ее со всех сторон и понесло вверх. Сквозь прозрачную заднюю стену шахты он успела увидеть алое море и желтую землю. Расплывчатыми пятнами на их фоне неслись вниз пассажиры. На сорок третьем этаже была давка.
«Что они предпримут теперь? – подумала Эрика. – Бросят мне за шиворот многоножку?»
Но управляющий полем кибернатор с легкостью рассортировал толпящихся пассажиров.
На восемьдесят восьмом Эрику вытолкнуло наружу. Ее личный дверной сторож прошептал: «Все чисто», поэтому она не стала обыскивать свою комнату с самой обычной обстановкой: кровать, шкаф, микропроектор и видеофон с висящими руками из гибкого металла, предназначенными для дистанционных манипуляций: рукопожатий, подписывания чеков и тому подобного.
Она направилась в душ, на ходу сбрасывая форму. На глаза попался офидианский орден Достоинства. Эрика надавила ногтем на черный металл. Оболочка почти бумажной толщины, значит там почти наверняка жучок, на который и наводился снаряд-убийца. Когда подменили орден? И почему фон Хохенвальд?.. Она отбросила эти мысли.
Эрика пустила теплую воду, но на миг застыла в нерешительности перед душем. Наконец, пожав плечами, расстегнула на спине пряжки предупреждающей пластинки, протерла ее и узкие лямки одеколоном и повесила на вешалку для полотенец.
И сразу же на девушку хлынул очищающий, проясняющий разум тропический ливень, и мысль о шахматах, которую она тщетно искала прежде, выкристаллизовалась в голове.
В следующий момент душевая заполнилась белым мигающим светом. Точка-точка-тире – текущий идентификационный код Змей. Вернувшись домой, Эрика установила видеофон на проблесковый режим.
Она устремилась к видеофону. На этот раз ее доклад наверняка дойдет до нужных ушей. Эрика переключилась на голосовой режим, а затем, бросив взгляд на свое обнаженное мокрое тело, добавила односторонний видеоприем. Теперь она могла видеть, оставаясь невидимой.
Голографический экран видеофона был подобен окну в другую комнату, в котором появилось покрытое шрамами лицо Эриха фон Хохенвальда.
Эрика молча обругала себя за то, что в нарушение инструкций сняла предупреждающую пластинку.
– Как вам удалось взломать наш идентификационный код? – спросила она.
Полковник широко улыбнулся, но казалось, эта улыбка предназначена не ей.
– Достаточно было прижать стетоскоп к золотым перилам в ста футах от вас. Вы дали маху, майор. Прошу извинить, что прервал ваше омовение, – это ведь шум душа, верно? – но…
Две из трех рук-манипуляторов резко выпрямились, разошлись в стороны, а затем точным движением обвили ее запястья. Третья рука зашарила в поисках кнопки двусторонней видеосвязи.
В этот раз Эрика не тратила время на самобичевание. Она выбросила вперед ногу и кончиками пальцев отключила питание манипуляторов. Они тотчас бессильно повисли.
Растирая запястья и поглядывая на воду, льющуюся на дорогой ковер, она самодовольно ухмыльнулась:
– Рада, что вы позвонили, полковник. У меня только что было озарение, которым хочу с вами поделиться. Вы рассказывали об основных разновидностях игр. Что ж, шахматная доска вполне очевидно представляет собой паутину с пересекающимися нитями. В го на эти пересечения ставятся фишки. Цель игры – найти и обездвижить короля противника. Точно так же паук парализует жертву, иногда даже обматывая ее своими нитями. Но суть вот в чем: конь, самая специфическая фигура в шахматах, находясь посередине доски, может сделать ровно восемь кривых ходов, то есть столько же, сколько глаз и кривых ног у паука. Это наводит на мысль о том, что все играющие в шахматы планеты пребывают под влиянием паука. Это наводит и на другую мысль: все шахматисты на этом турнире – пауки. Это ваша ударная армия для захвата шестьдесят первой в созвездии Лебедя-Пять.
