В моем очередном укрытии тоже нашлось отверстие в потолке, и я протиснулся в него. Следующие пять пузырей были похожи друг на друга. Я твердил себе, что пора подаваться в цирковые акробаты, – вот только кто дает представления в полной темноте? Разве что боги наблюдают за такими, как я, посылая другим красочные сны. Лавовые стены на самом деле прозрачны, лунные кратеры придут в восхищение…
Одновременно я размышлял о том, что существам среднего размера с любой планеты удобно быть двуногими, вроде человека, а небольшим существам, и роботам тоже, лучше походить на паука.
В верхнем отверстии шестого по счету пузыря сверкнули звезды, ниже которых сиял отраженным солнечным светом гребень кратера.
Тяжело дыша, я прилег на камень и выключил фонарь. Никакого цоканья не слышалось…
Звезды… Звезды – это энергия. Они наполняют мироздание светом, который проникает повсюду, кроме самых темных дыр и самых глубоких теней.
Так, попробуем выйти на связь. Я пять раз стукнул по камню прикладом карабина. Никакого ответа. Никакого цоканья. Ладно, попытаемся снова.
На сей раз мне ответили. Пять едва слышных стуков.
Шесть – пять – пять… Постоянная Планка, универсальный квант энергии. Конечно, должна еще быть минус двадцать девятая степень, но как ее отстучать? Да и главное – это все-таки целые числа.
Цоканье, опять…
Я поднялся, вскинул руки, схватился за край расщелины, высунул голову на ослепительный свет – и замер на середине движения.
Лицом ко мне, всего в сотне ярдов, у другого отверстия – должно быть, он шустро пробрался снизу вверх по другому коридору лавовых пузырей, хорошо изучив их сеть, – стоял мой преследователь. Сквозь щиток шлема я различал третий глаз на том месте, где у человека был бы нос; в сочетании с гребнем на голове это придавало охотнику вид какого-то мифологического существа. Наши стволы смотрели в небо.
Наверное, со стороны мы выглядели двумя про́клятыми, что осмелились ненадолго вынырнуть из глубин Дантова ада.
Очень медленно я выбрался наружу, не опуская ствола карабина. Крузо смотрел на меня.
Мгновение мы стояли неподвижно. Потом он постучал прикладом винтовки по поверхности – десять раз. Я сосчитал движения, и к тому же каждый стук был слышен в наушниках шлема.
Я стукнул трижды. Затем, как если бы черный лавовый коридор внизу располагался на одном уровне бытия, а этот ослепительный свет – на другом, я задумался над тем, к чему вообще эти перестукивания. У каждого из нас есть скафандр и винтовка (а также личное убежище), мы разумные существа, знакомые с математикой. Пожалуй, хватит барабанить по камням…
Он занес винтовку – вероятно, чтобы стуком обозначить единицу, следующую цифру в последовательности числа «пи».
Остается только гадать, ибо в это мгновение свернули сразу две лиловые вспышки; обе угодили в стену расщелины поблизости от моего крузо.
Он начал направлять ствол винтовки в мою сторону. Ну, мне так показалось. Он же знал, что я стреляю лиловыми вспышками. А я решил, что кто-то палит у меня за спиной и что противник намеревается застрелить меня; короче, из дула моего карабина вылетел лиловый сгусток – отдача была вполне ощутимой. Там, где стоял крузо, возник лиловый шар, а несколько секунд спустя что-то несильно ударило меня в грудь – по иронии судьбы один раз, как бы продолжая наш обмен числами.
Крузо разорвало на кусочки, его константы разлетелись по всем сторонам света, и постоянная Планка не стала исключением.
Минуло еще полчаса, прежде чем прилетел спасательный корабль. Все это время я глядел на Землю, стоявшую низко над горизонтом, и высматривал серебристых пауков; по счастью, ни одна тварь так и не показалась. Спасатели тоже не нашли никого, кроме меня, хотя и устроили полноценную охоту – а я помогал им, чуть передохнув и заново наполнив кислородный баллон. Либо энергия роботов иссякла, когда их хозяин погиб, либо им велели замереть и не показываться на глаза, либо, что наиболее вероятно, они автоматически перешли в спящий режим. Не исключено, что они до сих пор где-то там, поджидают беспечных землян – как гремучие змеи в пустыне или в заброшенных шахтах.
Дожидаясь спасения в кратере Джоя, близ северного полюса Луны, я наконец-то нашел объяснение двум лиловым вспышкам, которые прервали нашу математическую беседу. Разумеется, это не более чем догадка, но лучшей гипотезы у меня нет. То были первые мои два выстрела, нацеленные в укрытие крузо. Им достало скорости, чтобы обогнуть Луну по орбите; насколько понимаю, они совершили оборот за два часа и пять минут.
Вот и рассуждай о последствиях былых деяний…
«Блоха» покинула лунную тень и оказалась напротив Солнца. От внезапной жары каркас и обшивка заскрипели и задребезжали, будто старый алюминиевый дом на рассвете. После безмолвного свободного падения эти звуки были долгожданными для трех членов экипажа, пусть после бренншлюса
[156] и прошло всего пять минут. Ощущения от полета становились жутковатыми. Звезды за изогнутым стеклом кабины казались глазами пауков, затаившихся в огромном темном гнезде.
Пайн, Эллисон и Несс могли бы развеять тишину разговорами или пением, а то и просто побренчать монетами или загадочными лунными самородками, но в космосе подобные нарочитые звуки лишь усугубляли гнетущую тишину. Все равно что перешептываться в заброшенном доме. От обилия двойных, похожих на глаза звезд то и дело чудилось, что пауки вот-вот нападут.
Суровые солнечные лучи припекали «Блохе» зад, но не производили света – лишь оставляли белесые пятна там, где стекло покрывала космическая пыль. Возможно, именно эти псевдотуманности наводили Несса на размышления – с тех пор как корабль прокашлялся, словно старый прожженный капитан, таким образом дающий остальным разрешение говорить. Но даже сам Несс не был в этом уверен.
– Интересно, какой была Жизнь до Жизни, – сказал он. – Я имею в виду, из чего состоял бульон звездно-планетарной системы, формировавшейся из изначального вихря. Очевидно, в пыли содержались все необходимые элементы. Полагаю, бульон нагревался от старой звезды – ближайшего двойника – или преждевременной атомной вспышки в центре массы и порождал эти элементы. Возможно, здесь так и случилось. Плутон вполне может быть угольком старого белого карлика.
Эллисон покачал головой, покосившись в сторону туманности Ориона.
– А откуда взяться подходящим экосферическим условиям? – сухо возразил он. – И как получить необходимую концентрацию материи?
– Нам никто не мешает предполагать, – громогласно заметил Пайн. – Несс, что тогда? К чему ты клонишь?
– Эта жизнь отличалась бы от нашей, – с запинкой ответил Несс, сам не понимая, к чему клонит. – Можно было бы сказать, что она зародилась на полпути между Землей и космическим пространством. В жидком космическом болоте. Она бы не была привязана к планете. Первобытная жизнь. Если мы – Новая жизнь, то это Старая. Совсем иная жизнь с иными особенностями.
