– Ну и как тебе соляной раствор, малыш? Десны твердеют? Есть только один способ проверить.
Захватив нижнюю челюсть Спара пальцами ноги, Корон засунул большой палец прямо ему в рот:
– Давай, малыш, кусай!
Спар укусил. Это была единственная возможность сдержать тошноту. Корон рассмеялся, и Спар укусил сильней. Его трясущееся тело наводнила энергия. Лицо горело, на лбу от испуга выступил пот, бешено стучала кровь. Он был уверен, что причинил боль Корону, но коронер Третьего отсека лишь довольно посмеивался и, когда Спар начал задыхаться, вытащил палец из его рта.
– Ну и дела. Ты становишься сильным, малыш. Мы едва не почувствовали твой укус. Выпей за наш счет.
Стоявший с разинутым по-дурацки ртом Спар дернул головой, струя лунной росы обожгла ему глаза. Он сжал кулаки и стиснул ноющие челюсти, чтобы не закричать.
– Мы снова спрашиваем: почему здесь как на похоронах? Никто не поаплодировал малышу, и теперь он отказывается выпить за нас. Вы что, не можете немного посмеяться? – Корон оглядел всех по очереди. – В чем дело? Кот языки пооткусывал?
– Кот? У нас как раз появился новый кот, пришел откуда-то прошлой ночью и теперь будет ловцом, – неожиданно пробормотал Бармен. – Он немного умеет говорить. Не так, как Адский пес, но умеет. Очень забавный. И уже поймал крысу.
– А что ты сделал с трупом крысы, Бармен?
– Скормил его жевалке. В смысле, Спар скормил. Или кот.
– Ты хочешь сказать, что избавился от трупа, не поставив нас в известность? О нет, не надо так бледнеть, Бармен. Это пустяки. Хотя мы могли бы обвинить тебя в том, что ты приютил ведьминого кота. Ты ведь сам сказал, что кот пришел прошлой ночью, а это была жуткая ночь ведьм. И зеленеть тоже не надо. Мы просто дразним тебя. Нам хочется немного посмеяться.
– Спар, позови своего кота! Пусть скажет что-нибудь забавное.
Спар не успел позвать Кима, не успел даже подумать, стоит ли это делать, а черная клякса уже появилась на растяжке рядом с Короном, и зеленые пятна глаз уставились на янтарные.
– Значит, ты и есть шутник, да? Ну что ж… шути.
Ким увеличился в размерах, и Спар догадался, что у кота встала дыбом шерсть.
– Давай, шути… как ты, по их словам, умеешь. Бармен, ты ведь не собирался одурачить меня, утверждая, что этот кот умеет говорить?
– Спар, заставь своего кота пошутить.
– Не беспокойся. Мы верим, что у него есть свой язык. Так все дело в этом, Черныш?
Он протянул руку к коту. Ким набросился на нее и тут же отпрыгнул. Корон лишь издал еще один тихий смешок.
Риксенда начала неудержимо дрожать. Корон заботливо, но без спешки повернул ее лицом к себе; если даже кот поцарапал его руку, всю кровь впитала губка.
– Спар клялся, что кот умеет говорить, – пробормотал Бармен. – Я ему…
– Тихо! – оборвал его Корон.
Он поднес пакет к губам Риксенды и давил на него до тех пор, пока тот не опустел, а девушка не перестала дрожать, потом кинул смятую пленку Спару.
– А теперь расскажи нам о маленьком черном мешочке, Бармен, – равнодушным тоном сказал Корон.
– Спар!
Спар чуть ли не с головой нырнул в ящик для потерянных вещей, торопливо приговаривая:
– Никакого черного мешочка, коронер, зато мы нашли сумку, которую леди Риксенда забыла здесь ночью последнего игродня.
И он вынырнул обратно, протягивая что-то большое, круглое, ярко-оранжевое и затянутое шнурком.
Корон взял сумку и медленно раскрутил ее. Для Спара, не видевшего шнурка, это казалось настоящим волшебством.
– Немного великовата и чуточку не того оттенка. Но мы уверены, что потеряли свой маленький черный мешочек именно здесь, или у нас его украли. Ты превратил Лоток в приют для воров, Бармен?
– Спар…
– Мы спрашиваем тебя, Бармен!
Бармен оттолкнул Спара, отодвинул коробы с лунной росой и брагой и сам принялся лихорадочно рыться в ящике, доставая оттуда один за другим множество мелких предметов. Все они в беспорядке плавали вокруг Бармена. Спар разглядел самые крупные – электрический ручной вентилятор и ярко-красный носок.
Бармен тяжело пыхтел и уже добрую минуту копался в ящике, не извлекая оттуда ничего нового, когда Корон прежним тягучим тоном сказал:
– Перестань. Все равно этот черный мешочек был нам не так уж нужен.
Бармен поднял голову, лицо его теперь расплывалось еще сильней – наверное, из-за того, что было видно сквозь облако пота. Он показал рукой на оранжевую сумку:
– Он может быть там!
Корон открыл сумку, начал было ее осматривать, потом передумал и вытряхнул все содержимое целиком. Множество интересных вещей, выпавших из нее, начали с одинаковой неспешностью подниматься вверх, словно отступающая в беспорядке армия. Корон внимательно рассматривал проплывавшие мимо него предметы.
– Нет, не здесь. – Он толкнул сумку к Бармену. – Сложи все вещички Рикс и сохрани до следующего раза, когда мы занырнем…
Приобняв Риксенду – со стороны казалось, будто это его рука прижимает губку к ее уху, – он развернулся и после мощного толчка отплыл в сторону кормового люка. Лишь через несколько секунд после того, как он скрылся из виду, все облегченно вздохнули, а трое бражников снова достали скомканные ассигнаты, чтобы купить себе выпивки. Сьюзи попросила еще один двойной темный, и Спар успел передать ей пакет, прежде чем Бармен стряхнул с себя оцепенение и приказал:
– Собери весь плавающий мусор, а главное – положи вещи Рикси обратно в сумку. И чтобы мигом, растяпа!
Затем он включил ручной вентилятор, чтобы охладиться и обсохнуть.
Бармен задал Спару нелегкую задачу, но на помощь пришел Ким. Кот гонялся за самыми мелкими предметами, которые сам Спар не мог разглядеть. Только потом, уже держа их в руках, он на ощупь или по запаху определял, что это такое.
Когда бессильная злоба на Корона немного улеглась, мысли Спара вернулись к ночи сновидня. Теперь он уже знал, что оборачивающиеся твари орудуют повсюду. А вдруг его видения с оборотнями и вампирами были не просто сном? Если бы только зрение позволяло ему отличать иллюзию от реальности! Шипение Кима: «Сссмотри! Сссмотри лучшшше!» – снова зазвучало в его голове. На что это похоже, когда у тебя хорошее зрение? Все становится ярче? Или ближе?
После утомительно долгой возни с разбросанными вещами Спар вернулся к уборке, а Ким снова занялся мышиной охотой. Трудодень продолжался, оживление в Лотке постепенно спадало, хотя и трудно было сказать, насколько постепенно.
Заходили новые клиенты, но никто не задерживался надолго. Бармен обслуживал их с мрачным видом, а Сьюзи рассудила, что ни один из них не достоин ее общества.
День медленно клонился к вечеру, и раздражение Бармена неуклонно росло, как случалось всегда после его пресмыкания перед Короном. Он попытался вышвырнуть троих бражников, но те снова достали скомканные ассигнаты, в которых после тщательного осмотра так и не удалось опознать фальшивки. Затем он окликнул Спара и недовольно спросил:
