– Этот твой кот – он ведь оцарапал Корона, да? Нужно избавиться от него. Корон говорит, что это может быть ведьмин кот, ты же слышал?
Спар ничего не ответил, и Бармен велел ему заново промазать края аварийных люков, заявив, что, раз уж Риксенде удалось вырваться, они совсем высохли. Он с жадностью глотал закуску и пил лунную росу с томатным соком. Затем опрыскал Лоток каким-то синтетиком с отвратительным запахом. А после этого принялся пересчитывать ассигнаты и монеты в кассе, но тут же сдался и громко хлопнул самозапирающимся кассовым ящиком. Скорчив недовольную гримасу, он посмотрел на Сьюзи.
– Спар! – крикнул он. – Останешься за меня. И попробуй только прыснуть бражникам лишнего!
Он снова открыл кассовый ящик и многозначительно кивнул Сьюзи, указывая подбородком на алый люк правого борта. Та грустно пожала плечами и с усталым видом проследовала за ним.
Как только парочка удалилась, Спар прыснул бражникам восьмисекундную дозу, отмахнулся от их ассигнатов и поставил перед ними два небольших короба с чипсами и дрожжевыми шариками. Поблагодарив, они набросились на еду. Здоровый яркий свет сменился мертвенно-бледным. Откуда-то издалека донесся слабый вой, а через несколько секунд – короткая серия все более громких потрескиваний. Изменение цвета обеспокоило Спара. Он еще два раза обслужил клиентов в стиле «выпил и ушел» и продал пакет лунной росы за полцены. Потом принялся за закуску, но в этот момент к нему подплыл Ким и с гордостью показал пойманную мышь. Спар справился с тошнотой, но испугался, что у него начинается настоящая абстиненция.
Некто пузатый в строгой черной одежде, подтягиваясь на растяжках, приблизился к тору со стороны зеленого люка. Над верхней частью бара появилось пятно седых волос и бороды, почти скрывавшее смуглую кожу, но подчеркивавшее серые пятна глаз.
– Док! – обрадовался Спар. Все его тревоги и горести как ветром сдуло, он протянул новому клиенту холодный пакет трехзвездочной браги, но от волнения не придумал ничего лучше банального: – Плохая выдалась ночь сновидня, правда, Док? Вампы и…
– И другие глупые суеверия, которые разрастаются каждый солнечник и никогда не пропадают совсем, – перебил его старик, чей голос звучал дружелюбно и скептически. – И все же, думаю, не стоит лишать тебя иллюзий, Спар, даже таких пугающих. У тебя и так мало что есть. А «Прорыв» охвачен каким-то нездоровым волнением. Ах, как полезен этот вкус для моих миндалин!
Спар вспомнил об одном важном деле. Засунув руку под комбинезон, он вытащил оттуда маленький плоский черный мешочек, стараясь, чтобы этого не заметили бражники внизу.
– Вот, Док, – прошептал он. – Ты потерял это в прошлый игродень. Я сохранил его для тебя.
– Проклятье, я потерял бы и свой комбинезон, если бы когда-либо снимал его, – заметил Док, понизив голос после того, как Спар приложил палец к губам. – Подозреваю, что я начал смешивать лунную росу с брагой… опять.
– Начал, Док. Но ты не потерял свой мешочек. Кто-то украл его, когда ты отвернулся, – Корон или одна из девушек Корона. А потом… Док, я вытащил его из кармана Корона. Да, и не признался, когда Риксенда и Корон пришли и спросили о нем сегодня утром.
– Спар, мальчик мой, я перед тобой в неоплатном долгу, – сказал Док. – Ты даже представить себе не можешь в каком. Дай-ка мне еще трехзвездочного. Ох, нектар! Проси любую награду, Спар, и, если только она не лежит за пределами неограниченной бесконечности, я сделаю это.
Неожиданно для самого себя Спар задрожал от волнения и перегнулся через барную стойку:
– Сделай мне хорошие глаза, Док! – сипло прошептал он. Потом порывисто добавил: – И зубы!
После паузы, показавшейся нестерпимо долгой, доктор проговорил, мечтательно и печально:
– В прежние времена не было бы ничего проще. Тогда умели трансплантировать превосходные глаза. Умели восстанавливать черепные нервы, а порой возвращали сканирующие способности поврежденного мозга. Что же касается пересадки зубных почек от мертворожденных, то это была забава для интернов. Но теперь… Ох, возможно, я и сумел бы сделать то, о чем ты просишь, древним, неудобным неорганическим способом, но…
Он умолк – раздался пронзительный звук, говоривший о ничтожности жизни и тщетности всех усилий.
– Прежние времена, – едва шевеля уголками губ, повторил один из бражников. – Ведьмовские разговоры!
– Какие там ведьмовские! – в той же манере ответил второй. – У телесного механика просто старческое слабоумие. Он видит сны все четыре дня, а не только в сновидень.
Третий бражник только свистнул, отгоняя дурной глаз, как свистит ветер.
Спар дернул за длинный рукав комбинезона Дока:
– Док, ты обещал. Я хочу иметь острое зрение и острые зубы!
Док сочувственно положил сморщенную руку на плечо Спара.
– Острое зрение, – мягко сказал он, – только сделает тебя несчастным. Поверь мне, Спар, я знаю. Жить гораздо легче, когда все вещи расплываются перед глазами, так же как мысли расплываются от браги или лунной росы. И хотя на «Прорыве» хватает людей, которые хотели бы получить острые зубы, ты не из их породы. Еще один трехзвездочный, пожалуйста.
– Я отказался от лунной росы сегодня утром, Док, – с чем-то похожим на гордость заявил Спар и протянул клиенту новый пакет.
Док с улыбкой ответил:
– Многие отказываются от лунной слезы каждый трудодень, но меняют свое решение с каждым игроднем.
– Только не я, Док, – возразил Спар. – А кроме того, и Бармен, и Корон, и его девушки, и даже Сьюзи видят хорошо, но при этом не кажутся несчастными.
– Открою тебе один секрет, Спар, – ответил Док. – И Бармен, и Корон, и девушки – все они зомби. Да, и Корон с его хитростью и силой. Для них «Прорыв» – это и есть Вселенная.
– А разве не так, Док?
Оставив вопрос без ответа, Док продолжил:
– Но ты не станешь таким, Спар. Ты захочешь узнать больше. И станешь куда несчастней, чем они.
– Все равно, – сказал Спар и повторил с упреком: – Ты обещал.
Док задумался, и серые пятна его глаз почти исчезли. А потом он сказал:
– Как это сделать, Спар? Я знаю, что лунная роса приносит боль и страдание, но в то же время – радость и облегчение. Подозреваю, что по трудодням и ленедням, каждое утро, мне придется приносить тебе пилюлю, которая дает такие же приятные ощущения, как лунная роса, но не вызывает плохих. У меня есть одна в мешочке. Попробуй ее и посмотри, что получится. А вечером по игродням я обязательно буду приносить тебе другую пилюлю, чтобы ты крепко засыпал и не видел кошмаров. Это куда лучше, чем глаза и зубы. Обдумай мое предложение.
Пока Спар размышлял, Ким подплыл ближе и уставился на Дока близко посаженными зелеными пятнами глаз.
– Почччтительно приветссствую, сссэр, – прошипел он. – Меня зззовут Ким.
– И я вас, сэр, – ответил Док. – Пусть мышей всегда будет вдосталь. – Он ласково погладил кота от шеи к животу, и голос его снова стал мечтательным. – В прежние времена все коты умели разговаривать, не только отдельные мутанты. Все кошачье племя. И многие собаки тоже – прости меня, Ким. Что касается дельфинов, китов и обезьян…
