Или же сам Морленд незаметно вернулся и забрал стрелка с собой.
Но я был уверен, что фигуру сделали не на Земле.
И хотя есть вполне серьезные причины опасаться противного, у меня есть ощущение, что где-то – в дешевом пансионе, или меблированных комнатах, или сумасшедшем доме – Альберт Морленд, если игра еще не закончена и час расплаты не пробил, все еще доигрывает эту невероятную партию, ставка в которой слишком чудовищна, чтобы человек сумел ее осознать.
Темнота была терпкой, как листья фомальгаутской аа, едкой, как ригелианский лесной пожар, и все еще слабо подрагивала, как танцующие дома Диких. Ее наполняло низкое сердитое жужжание, так похожее на гул растревоженного улья земных пчел.
Коротко и натужно взревели механизмы. Овальный люк открылся в темноту. Внутрь просочился мягкий зеленоватый свет, а вместе с ним неповторимый, приправленный травяной горечью аромат новой планеты.
Зеленоватый оттенок свету придавали не то колючие ветви, не то корни, перегородившие отверстие люка. После утомительной монотонности подпространства ком подкатывал к горлу при виде переплетенных, толстых, как человеческое запястье, побегов.
Человеческая рука протянулась из темноты к зеленому барьеру. Тонкие, как пальцы, прозрачные шипы задрожали, слегка изогнулись, а затем рванулись вперед… но продвинулись лишь на волосок, потому что рука тут же остановилась.
Она не убралась, просто зависла у самого острия шипа – наслаждение опасностью. Резкий беззаботный смех отпечатался в обиженно загудевшей темноте.
«Нужно очистить выход от этих чертовых зеленых кинжалов, – подумал Элвин. – Впрочем, хорошо, что они вообще здесь есть. Возможно, этот колючий лес и стал той соломинкой, которая спасла катер… или, по крайней мере, меня».
И тут Элвин замер. Гудение за его спиной оформилось в неправильную английскую речь, искаженную за столетия, но, в сущности, оставшуюся прежней.
– Ты летишь быстро, Элвин.
– Быстрее любого из ваших охотников, – негромко согласился Элвин, даже не оглянувшись, и добавил: – «ВСС» означает «выше скорости света».
– Ты летишь далеко, Элвин. Десятки световых лет, – продолжил искаженный голос.
– Двадцатки, – поправил Элвин.
– И все-таки я говорю с тобой, Элвин.
– Но ты не знаешь, где я. Я прошел через слепую зону глубоко в подпространстве. Ваше ВСС-радио не могло меня засечь. Ты кричишь в бесконечность, Федрис.
– Элвин, ты можешь лететь сколь угодно быстро и далеко, – продолжил искаженный голос, – но в конце концов где-нибудь сядешь, и мы отыщем тебя.
Элвин снова беззаботно рассмеялся. Он все еще смотрел в зеленый проем люка.
– Отыщете меня? Где вы меня отыщете, Федрис? На какой из миллионов планет СОС? На какой из сотен миллионов планет, не входящих в него?
Искаженный голос зазвучал слабее:
– Твоя родная планета мертва, Элвин. Из всех Диких только ты сумел проскользнуть мимо наших кордонов.
На этот раз Элвин ничего не сказал вслух. Он нащупал на шее светящийся медальон и осторожно вынул из него крохотную белую сферу величиной с божью коровку, посмотрел на нее с мрачной усмешкой, бережно держа в ковшике ладони, и снова положил в медальон, словно величайшую реликвию.
Искаженный голос сник до призрачного шепота:
– Ты один, Элвин. Один против тайн и ужасов Вселенной. Непостижимое доберется до тебя раньше нас. Время, пространство и судьба объединились против тебя. Даже сама удача…
Призрачный голос ВСС-радио умолк, когда поврежденные аккумуляторы окончательно сели. Утробу потерпевшего аварию корабля вновь наполнила тишина.
И весело разлетелась на осколки, когда Элвин рассмеялся в последний раз. Федрис-психолог! Федрис-глупец! Неужели Федрис надеется расшатать его нервы с помощью шаманских фокусов и силы внушения? Словно кто-нибудь из Диких может поверить в сверхъестественное!
«Не то чтобы во Вселенной совсем нет неизъяснимого, – мрачно напомнил себе Элвин. – Есть сверхъестественная красота, порождаемая опасностью и полным самовыражением. Но одни лишь Дикие понимают это неизъяснимое. Его никогда не понять бедным прирученным стадам, которые будут поклоняться безопасности и трусости, как всегда делало большинство членов СОС, или Сообщества… и ненавидеть всех, кто любит красоту и опасность».
Как ненавидели Диких и поэтому уничтожили их.
Всех, кроме одного.
Федрис сказал «один»? Элвин скептически усмехнулся, дотронулся до медальона на шее и легко вскочил на ноги.
Немного времени спустя он извлек из поврежденного корабля все, что ему было необходимо.
«А теперь, Федрис, я должен совершить акт создания, – пробормотал он и улыбнулся. – Или лучше сказать „воссоздания“?»
Он навел тупое жерло распылителя на забитый зеленью проход. Не последовало ни звука, ни вспышки; зеленые ветви затряслись и почернели, утратив шипы, а затем превратились в сдуваемый ветром порошок, мелкий и черный, как пыльный ковер земной Луны. Элвин метнулся к выходу и на какое-то мгновение задержался там – золотоволосый, с холодной усмешкой на губах и веселыми искорками в глазах, в расшитой платиной тунике черного цвета, прекрасный, как юный бог… или дьявол-подросток. Затем высунулся наружу и направил ультразвуковой луч распылителя вниз, расчищая свободную площадку посреди колючего леса. Закончив эту работу, он ловко спрыгнул на землю; мелкая пыль от удара поднялась в воздух и окутала его колени.
Элвин выключил распылитель, смахнул пот с лица, рассмеялся, подумав о своем растущем недовольстве, и оглядел лес. Тот не изменился ни на йоту за мили пути. Все те же глянцевые шипы, копьевидные листья и ветви поднимались из голой красноватой земли. Остальной планеты он не видел, как не уловил ни малейшего намека на движущихся живых существ – не считая самих шипов, «замечавших» его, когда он приближался. Ради эксперимента он позволил одному малютке уколоть себя, и это оказалось чудовищно больно.
Но все-таки что это за странная природа? Искусственные насаждения? Или растения пропитывают все вокруг ядом, как земное красное дерево – свою древесину? Он усмехнулся, почувствовав, как по спине пробежал холодок.
Если здесь нет животных, для чего нужны шипы?
Нелепый лес! Своей незатейливостью он напоминал зачарованные леса из старинных земных сказок. Эта идея пришлась бы по душе доктору Федрису!
Если бы Элвин имел хоть какое-то представление о том, где находится планета, он мог бы составить более обоснованное мнение о здешних формах жизни. Споры жизни дрейфуют по космосу, поэтому разные планетные системы и даже целые звездные регионы могут иметь схожие биосистемы. Но Элвин передвигался слишком быстро, слишком необычным способом, на самом быстром и необычном корабле Диких – слишком быстро даже для того, чтобы наблюдать за звездами и определить, где он оказался.
