– Что ж, раз вы нашли свой путь, пусть будет так, – сказал Фулсом.
– Я много размышлял об этом, – вмешался Карл Фридрих. – Неужели нельзя найти компромисс? Не думаю, что машины плохи сами по себе. Единственное, что плохо в машинах, – это строгая регламентация и слишком быстрый темп жизни, достигаемый с их помощью. Больше в них нет ничего плохого, если только не запутаться в паутине самообмана, заблуждений и суеверий. Неужели не найдется способа совместить лучшие качества машин с достоинствами разума?
– Может, и найдется, – хмуро сказал Силанти. – Фирамтот говорил о том, что механический лев может возлечь рядом с мистическим ягненком. Но это в будущем. Сначала мы должны лучше узнать друг друга.
Карл кивнул.
– Думаю, на том и порешим, – ответил Фулсом.
– Никогда не забывайте, что мы на вашей стороне, – продолжил Силанти. – Мы будем наблюдать за возможными врагами, от которых вас не защитят хитрые машины. Никогда не забывайте, что даже эти враги могут стать друзьями, что для духа и любви не бывает непреодолимых барьеров.
Карл вспомнил черных паукообразных монстров из ущелья в межгалактической тьме и усомнился в его правоте.
Тут все пришло в движение. Геи обвила руками шею Грега, и их губы встретились в поцелуе.
– Разве любовь не чудесна? – заметил Такимори, обращаясь к Гальвесу, и в его словах содержалась лишь десятая доля шутки.
Это было сказано шепотом, но Геи отошла на шаг от Грега, улыбнулась Такимори и спросила:
– А разве не так?
Карло Бальдини взял Мики на руки. Тот не улыбнулся, а лишь сказал:
– Когда ты вернешься, я научу тебя, как повернуть время назад, чтобы молочный коктейль снова стал мороженым, молоком и сиропом по отдельности.
Бальдини скорчил смешную рожицу:
– Не уверен, что я хотел бы это знать, Мики. Но если ты хочешь, я попробую.
Силанти улыбнулся Фулсому и Карлу Фридриху:
– Наши мысли полетят вместе с вами.
Затем жители деревни направились обратно в джунгли, а их гости поднялись на борт «Крота», выходная площадка втянулась в трюм, и за ней закрылся люк.
Корабль отплывает в полночь
[14]Это рассказ о прекрасной женщине.
И о чудовище.
А еще о четверке глупых, эгоистичных, вообразивших, что постигают жизнь, обитателей планеты Земля. Эс считала себя художницей. Юджин занимался изучением атомов, сражаясь при этом сам с собой, а заодно и со всем миром. Луи – философствовал, а Ларри – это я – пытался писать книги…
Мы познакомились с Эллен душным августовским днем. Я прекрасно помню, когда это все начиналось, поскольку как раз в то время привычно сонная жизнь нашего городка на Среднем Западе была растревожена целой вереницей самых разнообразных пугающих событий. Такие события часто влекут за собой появление в газетах не совсем обычных статей – или же сами возникают вследствие публикации там сообщений о всякой невероятной всячине. Подчас совсем невозможно определить, как же обстоит дело в действительности. Кто-то из прохожих видел летящие в небе диски, сопровождаемые какими-то странными звуками. На факультете геологии местного колледжа пробовали разыскать следы метеорита. А один фермер, живущий по эту сторону заброшенных угольных ям, поднял шум из-за того, что какое-то существо, «большое и бесформенное», переполошило его курятник и напугало жену. Мужчины со всей округи даже вооружились дробовиками и группами прочесали всю местность – впрочем, без какого-либо результата. Но истории о «чудовище» остались жить в их памяти. В городе тоже не были в стороне от этих событий. Там воображение питалось рассказами о «грабителе-гипнотизере», вполне, правда, добродушном парне, который ослеплял своих жертв вспышкой каких-то невероятных огней и ночью после этого напевал перед их домами песни нежных сирен. Школьницы целую неделю вопили в два раза громче после наступления темноты, мужчины храбро расправляли плечи при виде незнакомцев, а женщины, погасив свет, выглядывали на улицу сквозь крошечные щелки в занавесках.
Луи, Эс и я зашли в библиотеку колледжа за Юджином и решили, что перекусим, прежде чем пойдем по домам.
Мы обсуждали местные страсти. Тогда интерес к ним начал постепенно стихать, но в разговоре леденящие душу намеки на нечто сверхъестественное охлаждают умы даже в самый жаркий и неподходящий для серьезных размышлений месяц года. Мы ввалились в единственный в нашем городе приличный ночной ресторан (впрочем, возможно, он потому нам так нравился, что туда ходили «дикие» студенты) – и там мы обнаружили, что у Бенни появилась новая официантка.
Она была красива, даже слишком непривычно красива для Бенни. Шапка светло-золотых кудряшек, прекрасное, аристократическое сложение (по жадному взгляду Эс я понял, что она уже видит, как станет ее лепить). А еще пара самых задумчивых и мягких в мире глаз.
Она подошла к нашему столику и молча ожидала, что мы закажем. Может быть, оттого, что ее красота потрясла нас, мы очень старательно разыгрывали наш любимый спектакль: «Интеллектуалы подробно и терпеливо разъясняют свои пожелания тупоголовому пролетарию». Она выслушала, кивнула и вскоре вернулась с нашими заказами.
Луи попросил только чашку черного кофе.
Она принесла ему еще половинку дыни.
Луи некоторое время внимательно рассматривал ее, затем удивленно хихикнул.
– Знаете, мне действительно хотелось дыни, – сказал он. – Но я даже и не подозревал об этом. Вы, наверное, сумели проникнуть в мое подсознание.
– Подсознание? Что это? – спросила девушка низким красивым голосом с интонацией, чем-то напоминавшей то, как говорил Бенни.
Расправляясь со своей дыней, Луи пустился объяснять так, будто перед ним была ученица начальной школы.
Она не дослушала его до конца и спросила:
– А как вы его используете?
Луи, который отличался остроумием, отвечал:
– Не я его, а оно меня использует.
– Это так и должно быть?
Никто из нас не знал, как ответить на этот вопрос, и, поскольку в нашей компании я считался блестящим специалистом по общению с низшими классами, чтобы вывести нас всех из тупика, я спросил:
– Как вас зовут?
– Эллен, – ответила она мне.
– Вы уже давно здесь работаете?
– Да, несколько дней, – ответила она, отходя к стойке бара.
– А откуда вы?
Она развела руки в стороны:
– Ну… оттуда…
И в этот момент Юджин, любивший пошутить на фантастические темы, спросил:
– Может, вы прилетели на летающей тарелке?
Она оглянулась на него и сказала:
