– Ты идешь, Эллен? – спросил Незнакомец.
Вот когда я перепугался не на шутку. Как будто именно тогда я по-настоящему понял, чем была для нас Эллен, и особенно для меня. Я боялся потерять не столько ее, сколько то состояние своей души, которое только она могла во мне пробудить. И я видел тот же страх на лицах моих друзей. Растерянность под маской гангстера была в глазах Юджина. Я видел, как пальцы Луи разжались, он опустил рюмку и его голова повернулась в сторону Незнакомца, медленно, с пустыми глазами, наподобие пушек на боевом корабле. Эс стала гасить сигарету, а затем, будто не зная, что делать дальше, вопросительно посмотрела на Эллен – хотя, мне кажется, Эс должна была испытывать какое-то еще, другое чувство, не только страх.
– Иду ли я? – произнесла Эллен задумчиво, будто бы во сне.
Незнакомец ждал. Слова Эллен еще больше накаляли обстановку. Эс наконец-то погасила свою сигарету резким неловким движением и быстро убрала руку. Я вдруг почувствовал, что нечто в этом роде должно было произойти рано или поздно, что у Эллен должна быть какая-то своя жизнь, до того как мы с ней познакомились, и что Незнакомец был частью этой жизни; что ее появление было загадкой и таким же необъяснимым будет ее уход. Да, да, я именно так все и чувствовал, хотя, учитывая наши с Эллен отношения, я должен был бы думать иначе.
– Ты обо всем подумала? – наконец спросил Незнакомец.
– Да, – ответила Эллен.
– Ты ведь понимаешь, что другой возможности вернуться у тебя не будет, – продолжил он мягко. – Ты останешься здесь навсегда, тебе придется провести остаток своей жизни среди… – он посмотрел на нее, как бы подыскивая правильное слово: – …варваров.
И снова Эллен удержала Юджина рукой, хотя взгляд ее был прикован к лицу Незнакомца.
– Что тебя здесь привлекает, Эллен? – продолжил Незнакомец. – Ты когда-нибудь пыталась проанализировать это? Я понимаю, можно развлекаться таким образом месяц или год, ну, в конце концов, пять лет. Что-то вроде игры, возвращения в юность. Но когда тебе надоест эта игра, когда ты поймешь, что ты одинока, совсем одинока, и что пути назад нет… Ты подумала об этом, Эллен?
– Да, я подумала, – сказала Эллен так же спокойно, как и Незнакомец, но в словах ее прозвучала решительность. – Я не буду даже пытаться объяснить тебе что-либо, потому что даже при всем твоем уме и мудрости, мне кажется, ты не сможешь меня понять. Я знаю, что нарушаю данные обещания – и даже больше чем обещания. Но я не вернусь. Здесь мои друзья, верные и равные мне, и я останусь здесь.
И вот тут нас охватило, я точно знаю, всех разом, огромное облегчение, будто бы зазвучала неслышная музыка или зажегся невидимый свет в наших душах. Наконец-то Эллен все сказала. После непонятной сдержанности и недоговоренности она встала на нашу сторону. Мы твердо знали, что она верит в каждое свое сказанное слово. Она была нашей, теперь больше, чем когда-либо. Наша богиня, наше вдохновение, наш ключ в будущее, та, что всегда нас понимала и могла разбудить наши воображение и чувства, которые без нее так и остались бы навсегда в своих клетках. Теперь она была нашей Эллен – нашей и (мое сознание не переставая радостно напоминало мне об этом), самое главное, моей.
А мы? А мы снова стали той самой Компанией, счастливой, с гордо поднятой головой, мудрыми, как боги, и хитрыми, как черти, собравшимися, чтобы отпраздновать важное событие, радующимися тому, что ждет впереди.
Обстановка мгновенно переменилась. Незнакомец перестал нас пугать. Он был просто одним из сотен странных личностей, с которыми мы общались, когда Эллен бывала с нами.
Он вел себя так, будто бы чувствовал это. Он улыбнулся и быстро сказал:
– Очень хорошо. Я предполагал, что твое решение будет именно таким.
Он уже двинулся в сторону двери.
– Да, кстати, Эллен…
– Да?
– Наши просили меня попрощаться с тобой за них.
– Передай им мои наилучшие пожелания.
Незнакомец повернулся, чтобы уйти, когда Эллен спросила:
– А ты?
Незнакомец оглянулся.
– Я еще увижу тебя до полуночи, – сказал он мягко и, казалось, мгновенно исчез из виду.
Мы все ужасно развеселились. Не знаю почему. Мне кажется, что частично от облегчения, а еще – как ни стыдно мне в этом признаться – оттого, что одержали победу над Незнакомцем. В одном я совершенно уверен: трое (даже, может быть, четверо) из нас чувствовали себя тогда счастливее и увереннее в отношениях с Эллен, чем когда-либо до сих пор. Это был апогей. Мы были вместе. Незнакомец был повержен, а вместе с ним и все невысказанные страхи и угрозы. Эллен откровенно открыла нам, как она к нам относится. Впереди у нас было прекрасное будущее, наполненное великими открытиями и достижениями, а Эллен готова была возглавить наш отряд в борьбе за это будущее. Какое-то мгновение мы ликовали и все было великолепно. И мы были не мы, а целое человечество, радостно стремящееся к прогрессу.
Я уже сказал, что жизнь в тот момент казалась нам просто великолепной.
И теперь я знаю, что только люди способны зверски уничтожить такое совершенство.
Ведь только люди достаточно тщеславны и скаредны, и только им присуще желание обладать сокровищем в одиночку.
Сделал это Юджин. Юджин, который не смог справиться с таким количеством счастья и потому вынужден был его разрушить. Уж что толкнуло его на этот шаг – страх, пуританское ли воспитание, – не знаю.
Это был Юджин, но мог быть любой из нас.
Лицо его горело. Он улыбался, скорее ухмылялся, с дурацким видом властного самодовольства, как я теперь это понимаю. Он положил свою руку на руку Эллен так, как никто из нас до сих пор не осмеливался, и сказал:
– Ты здорово себя вела, дорогая.
И дело было не в том, что́ он сказал, а в том, как открыто, по-хозяйски он держал Эллен за руку. И именно этот жест заставил Эс взорваться, придал ее голосу такую горечь, что мы не сразу поняли, о чем она говорила.
Она обвиняла Эллен в том, что та украла у нее любовь Юджина.
Мне даже трудно объяснить вам, как сильно мы были шокированы. Как будто бы при нас богиню обвиняли в самых отвратительных грехах.
Эс закурила, и руки у нее дрожали, но она договорила то, что хотела:
– Мне не нужна твоя жалость, Эллен. Я не хочу, чтобы он женился на мне ради соблюдения приличий, как на бывшей любовнице. Я хорошо к тебе отношусь, Эллен, но не настолько, чтобы позволить тебе отнять у меня Юджина, а затем толкнуть его снова ко мне или, скорее, лишь слегка подтолкнуть. Нет, я этого не хочу.
И она замолчала, не в силах справиться со своими чувствами.
Я уже сказал, что все мы были просто потрясены. Но не Юджин. Он еще больше покраснел. Он залпом осушил свой бокал, посмотрел на нас, тоже готовый взорваться.
Эллен слушала Эс с полуулыбкой и слегка нахмурившись, время от времени горестно покачивая головой. А теперь она бросила на Юджина умоляющий взгляд, как бы стараясь предупредить его о чем-то, но он проигнорировал этот взгляд.
