— Не хочешь повидаться? Могу заехать к тебе с бутылкой вина и сырной нарезкой.
Вот что я сказал.
— Отлично. Ужасно хочу повидаться!
Таков был ответ.
Чуть слишком восторженный. Пусть мне недостает терпеливости, зато я суровый стратег. За десятилетия зависимости от встряски, какую дает только хороший секс, я до совершенства развил способность обставлять свидания. Ведь и трахаться тоже надо стильно. Многие девушки готовы, ничего не требуя, заняться с парнем сексом — даже не один раз, — но только если с ними не обращаются как с дерьмом. Вообще это вполне естественно, однако многие парни ошибочно полагают, что, если они проявят уважение к девушке, которая вызывает у них желание, она вообразит, будто отношения серьезны, станет навязчивой и обидится, поняв, что заблуждалась. Со мной так бывает теперь все реже. И я нисколько не сомневался, что с Вероникой ничего подобного не произойдет.
Вероника предложила повидаться в пятницу, но для меня это, разумеется, было исключено, поскольку вечер пятницы мы с Беллой всегда проводим вместе.
— Тогда в субботу?
— В четверг, — сказал я. — Завтра.
Отчасти мне не хотелось ждать, а отчасти она субботнего вечера не стоила. Да и у Люси, возможно, будут какие-то планы.
Едва я успел положить трубку, как дверь моего кабинета распахнулась. На пороге стояла Люси в бикини. — Если тебя не интересуют мои солнцезащитные кремы, так, может, ты хотя бы поразмыслишь над тем, что мне надеть?
Сколько раз можно заводиться из-за одной и той же женщины? Такие вот вопросы порой не дают мне уснуть ночь напролет.
— Ничего, — хрипло сказал я.
— Но Мартин…
Ну да, все как обычно. Мы с Люси играли в дурацкие игры, мастерили из старых дел бумажные самолетики. Материалы предварительного расследования по делу Сары Техас я аккуратно сложил обратно в ящики и отнес в подвал. На днях свезу на свалку, но сейчас, когда разочарование еще совсем свежо, я просто решил убрать это барахло с глаз долой.
В последующие дни я сделал одно-единственное разумное дело — удостоверился, чтобы для моего клиента из СИЗО, защищавшего свою сестру Майю, все разрешилось благополучно. Его так называемого другана арестовали за нанесение тяжких телесных повреждений и за противозаконные угрозы и шантаж, а моего клиента выпустили на свободу. Никто меня не звал и не ждал, но я присутствовал на встречах моего клиента с полицией касательно того, как в дальнейшем будет обеспечена защита семьи. Полиция тщательно проверила связи и возможности другана и пришла к выводу, что уровень угрозы для моего клиента и его сестры невысок.
— Только пока он сидит за решеткой, — сказал мой клиент.
На такой случай у полиции тоже имелся план. Как только мерзавец выйдет на волю, за ним установят наблюдение. Я со своей стороны был спокоен. Кстати, и мой клиент тоже.
Все шло тихо-мирно. Порой даже солнышко выглядывало из-за туч. Работы в конторе было так мало, что я два дня кряду после обеда приводил туда Беллу, хотя вообще-то ей полагалось находиться в садике.
Возможно, так бы продолжалось. В спокойствии, при солнце и в детских играх. Если бы не одна деталь, которую я совершенно упустил из виду. Что на свете есть люди куда более терпеливые, чем я сам. И не только более терпеливые, но и более упертые.
В пятницу, во второй половине дня, я сидел в кабинете, писал мейл. Накануне вечером я встретился с Вероникой, а еще до этого мы с Люси наметили, как проведем выходные. Словом, день выдался очень хороший. Как вдруг в дверь позвонили, и, помнится, я подумал: «Кого там нелегкая принесла?» Мы никого и ничего не ждали, и Люси ушла домой. У меня было мелькнула мысль, не Бобби ли это. Я чертыхнулся про себя, ведь следовало позвонить ему и сообщить, что я отказываюсь от дела.
Но, открыв дверь, я увидел не Бобби. На пороге стояла женщина.
— Вы Мартин Беннер? — спросила она.
Собственно, внешне она не вызывала особого интереса. Самая заурядная женщина. Не красивая, не уродливая, совершенно обычная. Мне по душе люди, которые не пускаются на всякие там ухищрения. — Да, Мартин Беннер — это я. Вам нужна помощь?
Она нерешительно шагнула в холл.
— Пожалуй, — сказала она. — Во всяком случае, Эйвор послала меня сюда.
Эйвор, я почти забыл о ней. Надо бы вернуть ей коробку с чердачными сокровищами. Мне она больше не нужна. Конечно, со стороны Эйвор очень мило направить ко мне новых клиентов, раз уж Густавссон отошел от дел. Эта мысль заставила меня слегка приосаниться. Густавссон — фигура легендарная, а теперь вот люди идут ко мне. Недурно.
К сожалению, женщина оказалась отнюдь не новой клиенткой.
Она протянула руку, я пожал ее.
— Дженни Вудс, — сказала она. — Я дружила с Сарой Телль в Хьюстоне и на днях позвонила Эйвор по поводу кой-каких вещей, которые переправила сюда перед процессом. Как я поняла, вы возобновили расследование?
Существуют сотни способов спровадить человека, но я владею только двумя. Приятным и неприятным. Все прочие в промежутке и сверх того — к примеру, любезный, дипломатичный или насильственный — не моя стихия.
С Дженни я первым делом опробовал приятный.
Не приглашая ее в кабинет, прямо здесь, в холле, сказал:
— Нет, я не стал возобновлять дело Сары Телль. Возможно, у Эйвор есть причины так думать, но при ближайшем рассмотрении я пришел к выводу, что необходимости в этом нет.
Дженни отвела волосы от лица, заложила их за уши. Выглядела она совсем не так, как я себе представлял. Я видел фотографии Сары и думал, что Дженни похожа на нее. Судя по снимкам, Сара практически всегда носила джинсы, клетчатые рубашки и кеды. За исключением зала суда, когда решался вопрос о ее заключении под стражу. Там она была в жакете и юбке.
Если Сара вечно ходила в просторных рубашках и джинсах, то Дженни была из тех, кто носит строгие юбки до колен и нитку жемчуга на шее. Необычно для девушки, которой нет и тридцати.
— Не понимаю, — сказала она. — Так вы работаете по делу Сары или нет?
Что же тут непонятного?
— Нет, — сказал я уже более решительным тоном.
— Но раньше работали?
— Нет. Я рассматривал такую возможность, и только. Больше ничего от меня не требовалось.
Дженни пристально смотрела на меня.
— Можно спросить, как вы сумели так быстро принять решение? Если я правильно поняла Эйвор, всего неделю назад вы заходили к ней домой и тогда только-только приступили к работе.
Я набрал в грудь воздуху, изо всех сил стараясь ничем не выказать досады, которая переполняла меня. К тому же во мне против воли проснулось любопытство. Дженни что же, едва переговорив с Эйвор, бросилась в самолет и махнула из Штатов сюда?
— Я проверил кой-какие обстоятельства, которые полиция, как мне сначала казалось, упустила из виду, — сказал я. — А когда выяснилось, что эти обстоятельства ничего в деле не меняют, я передумал, так как расследовать здесь больше нечего.
