Мы с ней выпили кофе, и мои догадки подтвердились: Сара Телль невиновна по крайней мере в одном из техасских убийств.
— Потом позвонили из детского сада, сообщили о несчастье с Беллой, — закончил я. — Я немедля помчался в больницу, где мы оставались всю ночь. Вчера мы весь день были дома. И всю ночь тоже.
Дидрик сидел с непроницаемым видом, пока я не сказал, что Белла была в больнице. Тут полицейская маска на миг слетела.
— Как она сейчас? — спросил он.
— Трудно сказать, я ведь торчу здесь.
Повисло молчание.
— Теперь ваша очередь рассказывать, — заметил я. — Что именно произошло?
Дидрик потер лоб. Его явно тоже разбудили ни свет ни заря, хотя в отличие от меня спал он не за столом. — Так вот, Дженни Вудс умерла около половины второго, в двух кварталах от своей гостиницы. Ее сбила машина, на переходе. По словам свидетелей, автомобиль, кстати говоря, «порше-911», такой же, как у тебя, мчался на полной скорости и еще прибавил газу, когда она ступила на зебру. У нее не было ни единого шанса. А водитель, совершив наезд, даже не остановился.
Я не знал, в каком порядке реагировать на услышанное.
— Ты говоришь, она умерла в полвторого. Значит, было не вполне темно, но и не светло. Не мог водитель ее с кем-то перепутать?
Дидрик развел руками.
— Куда ты клонишь?
— Я имею в виду, Дженни Вудс уехала из Швеции в две тысячи седьмом. Кто знал, что она в городе?
— В смысле, кто, кроме вас? — сердито бросил коллега.
Он определенно был уверен, что убийца именно я. Дидрик строго посмотрел на него.
— На этот вопрос у меня пока нет ответа, — сказал он. — Поглядим, что покажет дознание.
Он откинулся на спинку стула и теперь как бы полулежал за столом. Мы сидели в его кабинете, а не в допросной. Что едва ли было бы возможно, если бы против меня имелись веские подозрения.
— Где сейчас твоя машина? — спросил Дидрик.
— Заперта в гараже, — ответил я. — Надеюсь. В больницу и из больницы я брал такси.
— Что ж, проверим, — сказал Дидрик.
Уже сама мысль, что «порше» могли угнать, тяготила меня. И не потому, что я любил свою машину, просто очень неприятно думать, что кто-то усиленно старался создать впечатление, будто я совершал по ночам наезды.
— Выходит, меня привезли сюда в такую рань только из-за автомобиля?
Дидрик рассмеялся:
— Спокойно, ковбой. Конечно, нет.
— Мобильник, — сказал я.
— В точку. Ты же звонил ей несколько раз.
— Уже после ее смерти, — подчеркнул я.
Дидрик встал.
— Спасибо, что приехал, — сказал он, словно я явился совершенно добровольно. Протянул мне руку. — Не смеем больше тебя задерживать. Нас ждет расследование убийства.
Я тоже встал.
— Тебя ждет не одно это расследование. — Я даже не попытался скрыть досаду.
Дидрик замер:
— Ты о чем?
— Как о чем? Забавно, что ты ни словом не хочешь прокомментировать мое утверждение, что на время галвестонского убийства у Сары есть алиби. Она не совершала ни одного из пяти убийств. Когда ты наконец это поймешь, выполнишь свой долг и отыщешь настоящего преступника?
Я пожал Дидрику руку, она была сухая и теплая.
— Поосторожнее с выводами, — сказал он. — Легко заявиться через полгода после других и объявить, что они ошибаются.
— Моя святая обязанность указать, что ты ошибаешься, — сказал я. — Если ты собираешься и впредь сидеть в шорах, тебе не найти и того, кто задавил Дженни Вудс.
От злости Дидрик аж побагровел:
— По-моему, тебе пора домой проверить, в гараже ли твоя машина.
Я не стал продолжать этот обмен любезностями, покинул кабинет Дидрика и твердым шагом вышел из полицейского участка. Прямиком в объятия Люси. — Все выяснилось? — спросила она. — Что вообще происходит, а?
— Сядем в машину, и по дороге домой я все тебе расскажу. Или ты приехала на такси?
— Нет, на «порше». Надеюсь, ты не сердишься.
Облегчение выражается по-разному.
— Конечно, нет. — Я достал мобильник и позвонил Дидрику.
Он ответил сразу же.
— Упрямец, спустись и глянь на «порше». Люси на нем приехала.
— Как же здорово будет уехать в Ниццу, — сказала Люси, пока мы ждали на тротуаре.
Я перевел взгляд на «порше».
— В Ниццу мы не поедем. Во всяком случае, я не поеду.
Люси вздохнула:
— Останешься дома с Беллой?
— Нет, — сказал я.
Локоны Люси затанцевали от холодноватого летнего ветра.
— Куда же ты собираешься? — спросила она.
Я открыл рот, чтобы ответить, и тут заметил ее. Вмятину. На капоте.
Не спеша я подошел к машине. Если эта вмятина появилась в связи с наездом на человека, то выглядела она весьма скромно.
— Черт! — воскликнула Люси. — Мартин, клянусь, это не я. Она, наверно, уже была, когда я взяла машину и поехала сюда.
— Была, можешь не сомневаться, — сказал я, не сводя глаз с вмятины.
Дверь участка открылась, вышли Дидрик и один из его горилл.
— Машина подана и готова к осмотру, — сказал Дидрик, в голосе его сквозил сарказм.
Бросив взгляд на капот «порше», он осекся.
Я молча отдал ему ключи.
— Пошли, — сказал я Люси. — Возьмем такси.
Рука об руку мы зашагали прочь. Вмятина — проблема полиции. У меня алиби, и этого достаточно.
— Ты не хочешь объяснить мне, что происходит? — сказала Люси, когда мы отошли подальше от участка.
Разумеется, я хотел. Только вот я тогда еще знать не знал, в какую игру меня втянули. И — самое главное — не понимал, что вовсе не принадлежу к числу игроков.
Я был просто одной из пешек.
22
— Тебе надо оставить это дело, Мартин. Неужели непонятно?
В глазах Люси светилось беспокойство.
Мы сидели в баре гостиницы «Амарант», пили кофе. Терпеть не могу «Амарант». Номера крошечные, как обувные коробки, холл насквозь пропах табачным дымом. Но расположен «Амарант» неподалеку от полицейского управления, а нам требовался глоток кофе.
Я был в ярости. И в тревоге. Иначе не скажешь. Кто-то упорно подставлял меня под умышленное убийство. В голове не укладывается. Вообще.
Люси крепко схватила меня за плечо.
