— Но, пока Сара сидела в СИЗО, Мио жил в приемной семье?
— Да.
У меня перехватило дыхание, грудные мышцы онемели. Меньше чем за секунду я перенесся на три года назад. Прямо воочию увидел, как стою с телефоном в руке и читаю сообщение. Что Беллу отправят в Шёвде, в приемную семью. Когда я выдохнул, даже горло заболело.
Взрослых сестер и братьев бросить можно. Но маленьких детей — нет, их, черт побери, бросать нельзя. Нельзя, если есть возможность поступить правильно. И, насколько я мог судить, у Марион такая возможность была.
— Вы не думали сами позаботиться о Мио? — спросил я.
— О нет. Я не в ответе за чужие ошибки. Особенно за такие, что длятся всю жизнь.
До чего же мы, люди, разные.
В белой передней Марион словно бы иссяк воздух. Пора уходить, и поскорее.
— Спасибо, что уделили мне время, — сказал я, взявшись за дверную ручку. — Кстати, о Бобби вы в последнее время ничего не слышали?
— Нет, и вовсе об этом не сожалею.
Мне уже изрядно опротивело ее беспардонное неприятие собственной семьи. Дверь открылась, прохлада с лестничной площадки хлынула в переднюю.
— Вы не припоминаете, был ли у Бобби какой-либо резонный повод не обращаться в СМИ за помощью для Сары? — спросил я. — Он ходил в полицию, ходил к адвокату, но не в газеты.
— Так хотела Сара. Он заходил ко мне, спрашивал, не могу ли я от имени семьи выступить в СМИ. Вероятно, оттого, что я единственная из всех нас могу появиться в официальной обстановке. Но я, понятно, не согласилась. Позднее он прислал эсэмэску, что это не имеет значения. Сара запретила ему продолжать кампанию за ее оправдание.
Что ж, как объяснение вполне годится. Я кивком поблагодарил и вышел из квартиры.
Марион последовала за мной.
— Вижу, вы считаете меня плохим человеком, — сказала она. — Но я вовсе не плохая. Просто хочу, чтобы у меня все было в порядке.
Я уже спускался по лестнице.
— Иногда лучше, чтобы все было в порядке у других, — сказал я.
Отвернулся и пошел прочь.
26
До дома я добрался уже в десятом часу. Люси уложила Беллу и сидела на террасе с бокалом красного вина.
— Ну как? Все хорошо? — спросила она. — Не знаю, что и сказать.
Ноги были как ватные. Я устало сел. Пойти за бокалом казалось непомерным усилием — вроде как спуститься на улицу и затащить вверх по лестнице рояль.
Слегка рассеянно я потянулся за бокалом Люси. — Как она тебе? — Люси без протеста выпустила бокал из рук.
— Странная.
— Вы переспали?
Я поперхнулся, вино попало не в то горло и от кашля жгло огнем.
— Какого черта, Люси.
— Обычно ты зовешь меня деткой.
Я призвал свои ноги к порядку, сходил на кухню, принес себе стакан воды. Из комнаты Беллы донесся шум, и я поспешил туда. Она запуталась в одеяле и, пытаясь освободиться, ударилась гипсом о стену.
— Тсс, — прошептал я, помогая ей устроиться поудобнее.
Положил руку ей на лобик и дождался, когда она опять уснет. Потом осторожно, на цыпочках, вышел. Люси так и сидела там, где я ее оставил.
Не комментируя ее бесцеремонный вопрос, я рассказал, что узнал от Марион. Люси слушала молча, но внимательно.
— Будь осторожен, — сказала она, когда я закончил. — В нынешней ситуации ты получаешь информацию со всех сторон, однако не имеешь возможности ее проверить. Кто знает, что способна наговорить озлобленная сестра? Как знать, вдруг она все выдумала насчет Сариного хулиганского прошлого?
Я отпил глоток вина. Снизу долетал приглушенный шум уличного движения, вечернее небо по-прежнему было затянуто тучами. Надо бы плюнуть на все и рвануть в Ниццу, как планировали. Это будет единственно правильное, единственно разумное решение. — Вряд ли она лгала, ведь во всем прочем была прямо-таки подчеркнуто откровенна, — сказал я.
— Ты имеешь в виду племянника, которого она хотела отдать органам опеки?
— В том числе.
Люси забрала свой бокал.
— Мне побыть здесь сегодня ночью? Или, если не возражаешь, я переночую у себя дома.
Меня захлестнул нелепый страх: что, если я позволю ей уйти, а она никогда больше не вернется? Я этого не переживу.
Как обычно, со страху я перешел в оборону. Знал ведь, на что она косвенно намекала.
— Ты же сама поставила точку, а не я.
Люси решительно встала:
— Только не заводи снова эту бодягу. Хватит с меня. Я тоже вскочил на ноги.
— Но ведь это правда. Ты сказала, что не дашь мне нового шанса, но мы можем встречаться и дальше, ты не против. Без обязательств и надежд. Так ты сказала.
Я вел себя как пятилетний ребенок, который со слезами старается отменить уговор, который с самого начала был ошибкой.
— И все же мы сейчас здесь, — тихо сказала Люси. — Полные надежд и с множеством обязательств. Не потому, что мы пара, Мартин, а потому, что друзья.
Я устало опустил голову.
— Я не хотел тебя обидеть. Иногда я встречаюсь с другими, так уж выходит. Мне в голову не приходило, что это неправильно. Думал, ты так и хотела. Полагаю, ты тоже спишь с другими, когда хочется. Я считаю, уговор вполне нормальный, без проблем.
Я осторожно поднял голову.
Люси провела рукой по буйной рыжей шевелюре. Я так любил наматывать на палец ее кудри.
— Теоретически уговор отличный, — сказала она. — Но практически…
Она замолчала.
Я ждал, сколько мог.
Потом спросил:
— Чего ты хочешь, Люси?
Она смотрела серьезно и сосредоточенно.
— Не знаю. Сейчас все кажется полной фигней. Вся эта заваруха с Сарой Техас. Столько потрачено времени и энергии. В Ниццу мы не поедем, и, по-моему, оба об этом знаем. — Она покачала головой. — Господи, Мартин. Кто-то пытается подставить тебя под убийство. Тот, кто задавил женщину на твоей машине. Ты не боишься?
Ее зеленые глаза расширились от беспокойства.
Боюсь ли я? Да, боюсь. Но, кроме того, я твердо решил, что не дам этому кому-то одержать надо мной верх. Крупные битвы за собственный душевный покой случаются нечасто, и проигрывать их нельзя.
— Ясное дело, боюсь. Но угроза не станет меньше, оттого что мы ее игнорируем. В нынешней ситуации это совершенно очевидно.
— И что же ты намерен делать?
— Во-первых, поспать. А завтра позвоню в управление Дидрику и расскажу, что произошло. Важно, чтобы полиция все задокументировала. Потом надо постараться выяснить, кто приходил в нашу контору под видом Бобби Телля. Пожалуй, сообщу Дидрику номер мобильного, по которому связывался с этим Бобби. Может, ему удастся выйти на владельца. Кроме того, нам надо подумать насчет поездки в Техас. Наверно, все же большая ошибка полагать, что мы сумеем во всем разобраться, не покидая Стокгольм.
